«Если», 2006 № 05 (159) - [8]

Маленький сморщенный человечек слонялся туда-сюда перед камерой, громко распевая какую-то ерунду сверхъестественно высоким фальцетом. То и дело человечек вдруг спохватывался с притворным испугом и застывал в карикатурной позе, чтобы лихорадочно обшарить свой неописуемо нелепый мешковатый наряд. И наконец извлекал из внутреннего кармана что-то совершенно непредсказуемое — связку сосисок, например. Или гроздь бананов, Полугаллонную бутыль молока. Концертную виолончель в комплекте со смычком, Воздушный змей, криво склееный из щепочек и бумаги, с мочальным хвостом и мотком тонкой бечевки.

Каждое свое открытие человечек приветствовал пантомимой глубочайшего изумления и оглушительным воплем: «Вааааа-ууу!». Он притворялся, что скармливает сосиски невидимой собаке… и они исчезали из его рук, будто и вправду съеденные, Он неумело хватал смычок… и внезапно исполнял на виолончели несколько виртуозных тактов, Воздушный змей он непринужденно подвесил в воздухе и начал неуклюже танцевать… а змей вальсировал вместе с ним совсем как живой. Бесконечные рулады человечка никак не желали складываться в мелодию, а его дурацкие «ям-пам-пам» и «тру-ля-ля» никогда не переходили в осмысленные слова — только в очередное «вааааа-ууу», когда он опять притворялся, что вдруг совершил непредвиденное открытие.

Все больше и больше случайных предметов являлось на Божий свет из загадочных глубин широченного пальто, присоединяясь к растущей на полу куче. Шестнадцатая гроздь бананов, женский портняжный манекен, живая овца на собачьем поводке, старый граммофон с огромным рупором, чучело пингвина, свежий букет цветов, полный комплект блистающих рыцарских доспехов…

И наконец эта куча выросла выше самого человечка! И тогда он обернулся, посмотрел прямо в камеру с кривоватой улыбкой и весело подмигнул своим зрителям.

В тот же миг красный свет вспыхнул на дне глазных яблок Порфирио, и в его зрительном поле мгновенно появились очень подробные цифровые характеристики изображения, в том числе статистические проценты совпадений при сравнении с заданным эталоном. Эти цифры почти сразу погасли, но Порфирио уже и так знал истину.

Человечек тем временем вернулся к огромной куче, покачал головой и принялся деловито разбирать ее. Вещь за вещью, он запихивал их обратно в свое пальто, одну за другой, одну за другой.

— Дядя Фрио?… — неуверенным голоском произнесла Мария. — Ты видишь это? Куда он их девает?! Эти вещи не могут там у него поместиться… Никак!

— Детка, это всего-навсего цирковые фокусы, — мягко сказал Порфирио, бросая внимательный взгляд на девочку (глаза расширены, кулачки сжались так, что побелели костяшки). — Из-за фокусов волноваться совсем не стоит. Но может, это клоун пугает тебя, mi hija? Давай его выключим, хорошо?

— Я не боюсь его! Он просто… просто очень странный.

— Ты молодец, Мария, но твоя младшая сестренка боится, — сказал Порфирио, вставая и переключая программу. И тут из супружеской спальни наконец появился Гектор в пижаме, щурясь и моргая на яркий свет, будто филин.

— Папочка! — немедленно пожаловалась Мария. — Дядя Фрио не позволяет мне смотреть гнома Она!

— Что-что? Ах, этот ужасный клоун… — Гектор сморщил нос и картинно закатил глаза. — Детка, ты и сама знаешь, что после него тебе снятся кошмары. Ведь правда?

— Мне надо немного прогуляться, — сказал Порфирио, вручая Изабель ее отцу.

— Как, ты жил вместе со смертными? — изумляется Клит. — И что это были за люди?

— До того, как я стал бессмертным, у меня был брат, — нехотя говорит Порфирио. — И я присматриваю за его потомками, время от времени навещаю. Все это никак не связано с нашим делом, тебе понятно?… Просто я жил у них, когда по случайности вычислил Роберта Росса, Так уж вышло, Мы долго искали его в среде игроков и любителей бейсбола, а он, как оказалось, работал клоуном… Под псевдонимом Удивительный Гномон.

— Я знаю, что такое гномон. Такой специальный шпенек на солнечном циферблате, который показывает время, отбрасывая тень, — сообщает Клит со значением в голосе. И ухмыляется, весьма довольный собой, — Гномон, циферблат, время… Что дальше? Темпоральная физика! Этот парень не смог устоять против искушения подбросить нам ключик, верно?

Порфирио неопределенно пожимает плечами и молчит. Клит доедает свои картофельные чипсы, а потом, перевернув жестянку, вытряхивает раскрошенные остатки на ладонь.

— Я думаю, — начинает рассуждать он, покончив с чипсами, — когда его программировали на «счастливое место», то фиксация произошла вовсе не на бейсболе. И я думаю, что это был год, исторический год, правильно? Золотой 1951-й! И может быть, он просто вынужден был постоянно возвращаться туда, как маньяк?

Порфирио никак не реагирует на эти слова.

— Ну и чем же все это закончилось? — интересуется Клит с ноткой жадного предвкушения в голосе.

Но ничего еще не закончилось, во всяком случае, не тогда. Порфирио первым делом запросил у Компании подкрепление, ибо поступить иначе было бы фатальным кретинизмом. Словом, к тому моменту, когда он показал на проходной телестудии полицейский жетон Лос-Анджелеса, Удивительный Гномон уже давно закончил свою часть программы и ушел.