«Если», 2004 № 08 (138) - [95]

Если вам нужен ответ на исторический вопрос, подумал мистер Леру, никогда не обращайтесь к участнику событий. Он забыл, что люди считают годы королевского правления, а не века. Но тут пришло озарение. Комета Галлея движется по орбите, которая возвращает ее по предсказуемому графику через каждые… сколько же?… Семьдесят шесть лет! Теперь, сколько будет, если отнять 76 от 1066 и битвы при Гастингсе?

Мистер Леру всегда ненавидел математику, но тут он с головой погрузился в расчеты, и довольно быстро у него вышло 990, однако делая поправку на несколько месяцев в ту или другую сторону и учитывая изменения грегорианского календаря, он получил довольно близкое число — 991. Все в порядке.

Если можно считать «порядком» пребывание за тысячу лет до собственного рождения, причем накануне битвы и к тому же на той стороне, что должна проиграть.

Хротфут остановился у костра. В круге желтого света сидели люди, еще несколько дней назад бывшие крестьянами. Они вскочили, кланяясь и приглаживая вихры, в которые въелся запах пота и тот незабываемый аромат октябрьских ночей, который мистер Леру живо помнил — так пахла его одежда, когда он возвращался домой, а бабушка, отложив поминальную книгу, завертывала его в одеяло с электрическим подогревом, давала ему лекарство и уверяла, что, если он будет так поздно приходить, в один прекрасный день ей не удастся его спасти.

Хротфут пренебрег приветствием и велел своему священнику стать рядом. Дреориг уже познакомился с кем-то. Мистер Леру устало сел рядом с парнем по имени Вульф. Ему было не больше девятнадцати, у него было бледное отечное лицо и толстые сильные руки. Одет в домотканую рубаху, сверху что-то из двух кусков серого меха, перетянутое ремнем. Мистер Леру никогда не видел подобного меха, разве что в диораме «Холодный Север» в Музее естественной истории, но где-то в атавистической глубине сразу же узнал волчью шкуру. Ноги Вульфа были перевиты веревками из крученой соломы, а ботинками служили привязанные к щиколоткам квадраты кожи.

Рядом с ним сидел, согнувшись, мальчик — слишком юный, чтобы сражаться. Он натянул капюшон, в надежде спрятаться от набиравшего силу холода, поджал под себя перевитые ремешками босые ноги, накрыл колени плащом. Два передних зуба заходили на нижнюю губу, как у кролика. Его звали Эльфайн, он держался поближе к Вульфу, поэтому мистер Леру решил, что они братья.

— Как дела? — спросил мистер Леру в порядке вежливости.

— Морские волки сожгли мой дом, когда высадились на берег, — мрачно ответил Вульф. — Господин сказал, что я должен вступить в ополчение или меня повесят, а вороны выклюют мне глаза.

Эльфайна била дрожь.

— Ветер такой, что ботинки пристывают к ногам, братец, — сказал Дреориг.

— Могло бы быть хуже, — заметил мистер Леру.

— А потом люди короля съели мою корову и овец, — продолжал Вульф.

— Благодарение Богу, — произнес жирный священник с лоснящейся кожей, который прошел мимо них, торопясь присоединиться к группе монахов, собравшихся вокруг Хротфута.

Мистер Леру оглядел сидящих у костра. Какие судьбы принесет утро этим людям? Он вытащил свою «Битву при Мэлдоне», чтобы пролистать ее, но не нашел ничего об этих простолюдинах и крестьянах в бескровной абстракции исторического текста. Искусство и история всегда были уделом людей более высокого полета.

— Это рукопись, господин? — спросил Дреориг.

Мистер Леру попытался прикрыть страницу рукой. Хотя там ничего не было сказано о судьбе Дреорига, зато более чем достаточно об участи Бьортнота, и Леру не отваживался изменить историю больше, чем уже изменил. Но Дреориг жадно отвел его руку.

— Никаких картин, но тонкая, как пергамент, а какие маленькие и четкие буквы! И написаны везде одинаково, даже «т», а это труднее всего. Поверьте старому книжнику, она стоит целое состояние. Но на каком языке она написана?

— Алфавит, наверное, выглядит странно, — сказал мистер Леру. — Но это язык англов, вроде разговорного… ну, в другом месте.

Дреориг бросил взгляд на страницу. Медленно, с трудом одолел кусочек текста.

— Да ведь я все понимаю!

— Этот мелкий шрифт может повредить вашему зрению, — торопливо заметил мистер Леру, вновь закрывая страницу.

— Что бы сказал брат Кнуд о подобном чуде? — пробормотал Дреориг.

— Встань, чтобы мы приняли решение, — прогремел голос Хротфута. Он приблизился к огню во главе группы священников, краснолицый и разгневанный. — Я рассказал этим святым людям все, что знаю. Некоторые считают, тебя следует сжечь, другие готовы подождать.

Мистер Леру счел, что эти полусобратья в учености предали его; казалось, его призвали на заседание Дисциплинарного комитета факультета.

— Но ваш вождь!..

— Что такое для воина цена коровы? — Хротфут прижал кулаки к вискам. — От всех этих «да» и «нет» разламывается голова.

— Тогда позвольте мне предложить свое решение, — дрожащим голосом предложил мистер Леру. — Я не дьявол.

— Наверняка дьявол! — сказал Хротфут.

— У вас есть полное право на подобное мнение, но я, в свою очередь, буду оспаривать его до самой смерти, — воодушевленно сказал мистер Леру.

— Дайте ему доказать, что он не демон, — вставил Дреориг.