«Если», 2004 № 08 (138) - [114]

И в самом деле, создается впечатление, что беллетрист заимствует у Булычёва даже антураж. Вместо отделившихся от Земли инопланетных колоний мы встречаем суверенные сибирские государства (почему Россия приказала долго жить — Бог весть), вместо восхитительной Коры (что характерно, сироты, пригретой мужественным комиссаром Милодаром) — сомнительную Дикарку, выросшую без родителей и воспитанную «гэ-бэ» будущего…

Где-то до середины книги ждешь хотя бы лихо закрученной интриги. Увы! Действие вертится вовсе не вокруг машины времени, инопланетян или чего-нибудь столь же фантастичного — вульгарные дискеты с паролями к вооружениям, с помощью которых революционеры мечтают возродить былую империю. Впрочем, к концу романа пламенных товарищей остается маловато: доблестная Дикарка перебила лучшую их половину.

Алексей Обухов

Дэвид Брин Небесные просторы

Москва: ACT — Ермак, 2004. — 606 с. Пер. с англ. А.Грузберга. (Серия «Золотая библиотека фантастики»). 7000 экз.

Сериал Д.Брина о вселенной Пяти Галактик был начат еще в 1980 году романом «Прыжок в Солнце». Но эта книга оказалась лишь своеобразным прологом к последующим произведениям. Истинным началом цикла стал роман «Звездный прилив», где была рассказана история земного корабля «Стремительный», обнаружившего некий секрет древней цивилизации и тем невольно спровоцировавшего межгалактический кризис.

Если романы первой трилогии («Прыжок в Солнце», «Звездный прилив» и «Война за возвышение») вращались вокруг традиции «возвышения» — помощи со стороны разумных существ в обретении разума животными видами, которые приблизились к порогу разумности, то в основе второй трилогии — проблема взаимодействия между инопланетными расами. Этим озабочены как обитающие на планете Джидждо общины беглецов из галактической цивилизации, появившиеся в романах «Риф яркости» и «Берег бесконечности», так и целые «порядки жизни» (кислородо-дышащие, водорододыщащие, разумные машины и др.), действующие в романе «Небесные просторы».

В этой формально заключительной книге проявились как сильные стороны таланта Брина, так и его слабости. Да, фантаст виртуозно усложнил картину созданной им вселенной, введя в нее иные уровни реальности и группы новых разумных существ, в том числе и могучих, почти божественных «трансцендентов». Тем самым автор преобразовал итоговую книгу из космооперы в «оперу космогоническую». Однако это переусложнение и возникновение огромного количества новых сюжетных линий привело к тому, что целый ряд заявленных в предыдущих книгах ходов так и не был реализован. Внешне вторая трилогия закончена: одиссея «Стремительного» завершилась, экипаж, состоящий из людей и «возвышенных» ими дельфинов, вернулся на Землю. И все же финал производит впечатление открытого — уж слишком много героев и событий оставлены автором за феерическими картинами катастроф, сопровождающих очередной кризис галактический цивилизации.

Глеб Елисеев

Максим Голицын Глядящие из темноты

Москва: ЭКСМО, 2004. — 480 с. (Серия «Миры fantasy»). 4100 экз.

Имя Максима Голицына известно любителям фантастики. Наиболее информированные даже знают, что за ним скрывается писатель, критик и поэт Мария Галина. Тем не менее ЭКСМО предпочло держаться проверенного «мужского» брэнда…

По форме «Глядящие из темноты» — science fantasy. Земляне уже несколько веков шастают по Галактике, используя подпространственные туннели. Находят множество цивилизаций — исключительно гуманоидных и непременно отсталых. Все оттенки спектра от каннибализма до феодализма. Их изучают, но ни в коем случае не вмешиваются. Знакомая картина. И когда двое землян-исследователей, изображая послов заморской страны Терры, прибывают в графство Солер, читателю уже все ясно. Сейчас нам такое профессорство заквасят…

Однако типичное, точно с гобеленов сошедшее Средневековье вскоре начинает задавать одну загадку за другой. Происходящее не только не вписывается в исторические и культурологические реалии, но вообще выламывается из материалистической парадигмы. Жестокие чудеса льются, как из ведра, расшатывая мировосприятие землян. Суеверия туземцев вдруг оборачиваются правдой — хотя и совсем неожиданной.

Динамичный сюжет романа отнюдь не препятствует разговору об очень глубоких вещах — не столько даже этических, сколько онтологических. Где начинается и где кончается свобода воли? Какой пустотой обернется бессмертие и могущество? Как остаться собой, если всё вокруг — лишь тщательно наведенная галлюцинация?

В тексте немало намеренных аллюзий по поводу творчества Стругацких. Не сказать, что автор специально полемизирует с братьями — скорее, пытается взглянуть на все это по-своему, под иным углом.

В итоге получается весьма интересно и часто неожиданно. Уж скучать читателю явно не придется, хотя речь идет о предметах более чем серьезных: «о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви…» Ну, и как там дальше поется.

Виталий Каплан

Андрей Хуснутдинов Данайцы: Фантастические повести

Москва: ACT, 2004. — 267 с. (Серия «Звездный лабиринт» — Библиотека фантастики «Сталкера»). 5000 экз.

«Легкой славы ему не предсказать. Он сложен, склонен к эпатажу, сюрреалистичен. Из-за этого он как бы попадает между двух стульев — коммерческим изданиям фантастики он не нужен, а «общелитературные» журналы не любят фантастического образа мысли», — такими словами в начале 90-х Кир Булычёв напутствовал первую публикацию молодого автора из Ташкента.