«Если», 2004 № 06 (136) - [109]

Не отрывая глаз от пятнышка света, расстроенный донельзя Майкл, понимая неизбежность этого шага, сказал Джекки:

— По-моему, нам надо расстаться. Повидать других людей. Словом, вот так.

Она промолчала.

Майкл посмотрел на нее. Джекки не плакала, но глаза ее были закрыты, и губы дрожали. Он вдруг пожалел о своем порыве. Но она все молчала, и он, потеряв терпение, повторил:

— Нам надо расстаться.

— Я уже слышала это.

— У нас ничего не получится, — пояснил он.

— Заткнись, — велела она. — Ну почему ты ведешь себя так ужасно? — А потом, обращаясь к себе самой, негромким и яростным голосом добавила: — Какая я дура. Давно надо было сообразить…

Контакт состоялся тем же способом, что и в предыдущий раз. Пересекая орбиту Луны, звездный корабль вновь набрал скорость и слился с Землей и всеми орбитальными станциями. Человеческий род предстал перед судом небесных присяжных. В среднем собеседование продолжалось восемь кажущихся минут. Тем не менее многие были короче, кое-какие продолжались часами. Майкл вновь оказался внутри маленькой комнаты. Однако на сей раз стены ее были зелеными, а на месте кресла располагалась огромная мягкая подушка. И вновь он не стал садиться. Пнув подушку ногой, он встал, широко расставив ноги, чтобы выслушать с полдюжины вопросов, заданных на гладком американском варианте английского языка.

— Как поживаешь, Майкл?

— Что ты о нас думаешь?

— Чего ты ожидаешь от нас?

— Есть ли тебе, что сказать?

— Почему ты молчишь, Майкл?

— Пожалуйста, скажи нам хоть это.

Август 2039

— Эвелин занесла ваше имя в наш мастер-лист. Полагаю, вы с ней давно знакомы. Со школы, наверное?

Майкл ответил:

— Конечно.

А потом спросил:

— А как поживает Эвелин?

— Вся в делах. Она предпочла бы встретиться с вами лично, однако при нашем расписании и нескольких тысячах подопытных объектов, которые нужно подготовить за ближайшие шесть с половиной дней…

— Но что именно представляет собой ваш проект?

Техник, невысокий и замученный человечек, был снабжен электронным архивом и чемоданчиком, до отказа набитым крошечными чудесами. Он помедлил, позволяя вопросу просочиться в недра загруженного делами ума. А потом, смущенно покачав головой, промолвил:

— Простите, я думал, что вы дали согласие. И это должно было произойти около пяти лет назад, как раз после того, как мы добились финансирования. — Он уставился в пространство, обращаясь либо к погребенным там. файлам, либо к собственной слабой памяти. Наконец, уже с некоторой уверенностью произнес: — Да. Вы согласились принять участие — но только в том случае, когда такая возможность возникнет.

— Вы хотите обмотать меня датчиками, — сказал Майкл с осторожной улыбкой. — Ага, помню. Эвелин говорила мне. Мы поболтали, и между делом она спросила меня, не соглашусь ли я.

— Я располагаю вашим словесным согласием. Если вы хотите вновь услышать его…

— Нет, я вполне доверяю вам.

Человек благодарно кивнул, вытирая взмокший лоб. А потом едва ли не на всякий случай добавил:

— Вы имеете право отказаться. То есть в том случае, если вы передумали… конечно, это было бы плохой новостью для нас… для Эвелин… но мы не станем принуждать кого-либо действовать вопреки собственной воле…

— Едва ли это существенно, — усомнился вслух Майкл.

И вновь прошло некоторое время, прежде чем слова его были услышаны. А потом техник с профессиональным шиком распахнул чемоданчик, извлек из него пакет и высыпал содержимое на стол Майкла. Тут была и волоконная оптика, и микромагнитофоны, и по меньшей мере три шприца, каждый с различным комплектом наномашин, которые должны были соткать тайную и практически невидимую сенсорную сеть, предназначенную для наблюдения за пришельцами.

Во время первого визита те из людей, которые запаслись на этот случай фотокамерами, не смогли сделать даже одного снимка. Накануне второго было предпринято около полусотни попыток, но, несмотря на вроде бы перспективное начало, полезных результатов не добились. Однако сейчас техника изменилась, заверил Майкла специалист, приступая к беглому описанию своих крошечных чудес. Он явно любил эти машинки. Он гордился своей работой и предоставляемыми ею возможностями. Майкл безмолвствовал, пока человечек сыпал описаниями и посулами, заранее опровергая все возможные возражения аргументами, которые могли бы показаться убедительными только личности, абсолютно лишенной воображения.

Наконец Майкл сказал:

— Простите, но все это бесполезно. — И прежде чем его собеседник успел обидеться, добавил: — Впрочем, попробуем. Раз Эвелин находит это нужным. И когда пришельцы окажутся здесь, я постараюсь сделать все, что от меня зависит.

Техник удовлетворился этим обещанием. Он кивнул и только теперь обратил внимание на «убранство» кабинета:

— Эвелин говорила мне, что вы пользуетесь огромным уважением среди коллег.

— Считаете, что по внешнему виду моего гнезда этого не скажешь, так?

Маленький кабинет отчаянно нуждался в уборке. Гость Майкла только фыркнул и перешел к иной теме.

— Итак, вы доктор биологии, — заметил он. — И в какой же конкретно области? Кажется, вы занимаетесь теорией эволюции, так?

— Несколько более узким вопросом, — ответил Майкл.