«Если», 2004 № 06 (136) - [108]

Майкл покрепче ухватил свою верную палочку и присел к дорожке, разыскивая процветающие гнезда муравьев.

И тогда он услышал рыдания матери.

Подобравшись к парадной двери, он заглянул внутрь — с заученной осторожностью. Мама сидела на софе и заливалась слезами. Бабушка с явным недоумением на лице застыла возле нее. Дед сидел в кресле, и по всему было видно, что он сердит. С телеэкрана говорили о том, что предложение отменено… человечество оказалось недостойным чести… и мама, как она делала всегда, когда очередной приятель бросал ее, стиснула руку в кулак и погрозила неизвестно кому…

Только на сей раз дело было куда хуже.

Майкл видел это. Он понимал, что худшей ситуации не придумаешь.

Октябрь 2021

Профессор химии открыл свою лабораторию утром в субботу, предоставляя отстающим студентам возможность позаниматься. Майкл боролся с аппаратурой всю неделю, пытаясь получить в пробирке некоторое количество какого-то там химического дерьма, достаточное для получения положительной оценки. Жуткое было утро. Его одолевало дичайшее похмелье. Скособочившись на высоком табурете, Майкл сидел, едва удерживая равновесие, и все перед его глазами плыло. Вдруг из своего кабинета бегом выскочил сам профессор — бородатый, взъерошенный — и с широкой ухмылкой сделал следующее краткое объявление:

— Они вернулись!

На табурете усидел один только Майкл. Он не помчался в общежитие или в кабинет студенческого союза, чтобы наблюдать за событиями, происходящими на другой стороне Солнечной системы. Он даже сумел убедить себя в том, что наступившее одиночество ему приятно. И даже пропел куплет какой-то песенки.

Его девица была сделана из материи менее прочной.

— Ну, на этот раз!.. — сказала Джекки. Ничего больше можно было уже не говорить. Все знали, что означают эти слова. И она повторяла их снова и снова. — Ну, на этот раз! — И глядела на него с улыбкой из-за ресторанного столика.

Майкл мог бы просто сказать: «Конечно».

Впрочем, честнее было сказать ей: «Не хочу даже разговаривать на эту тему».

Но он промолчал. Ел он как изголодавшийся, а когда они покончили с обедом, провожал подругу в ее комнату, стараясь не упоминать в разговоре пришельцев.

Возможно, она заметила. А скорее всего, нет. Все-таки эта девица не относилась к числу самых чувствительных душ. И Майкл начинал ценить это. Секс был хорош, но и только, а потом, обратив свои глаза к настоящему, он не увидел ничего, кроме грядущих бед. Не подозревая о них, девушка вернулась к единственно важной теме дня.

— Мир настолько изменился, — воскликнула она. — Мы сделали его лучше. Прогресс виден всюду. Жизнь на Земле стала лучше. Всего за десять лет! — Джекки приняла безмолвие Майкла за согласие. — Я не сомневаюсь, что они будут довольны. А как иначе?.. Сколько теперь бедных? Вполовину меньше, чем прежде! А насколько снизилась заболеваемость? И каков стал уровень грамотности? Во всем мире, я хочу сказать.

— Ну, не знаю.

— Мы стали иными. — Она продолжала возносить хвалу человечеству. Видимо, готовится к новому «собеседованию». — Когда у нас была последняя война?

— Недавно, в Южной Африке, — напомнил он.

— Это была гражданская война. По-моему, она не в счет. — И Джекки с подчеркнутой искренностью сказала: — Мы стали более миролюбивыми. Добрый и законопослушный вид разумных существ.

— Но этого ли они хотят от нас? — Майкл сидел на месте водителя — традиционный жест вежливости в мире, где электромобилями управляли компьютеры. Он задал этот простой вопрос, не обдумывая последствий, и когда ответа не последовало, решил: к черту жеманство. Повернувшись к Джекки, он спросил: — А какими они хотят нас видеть? Ты знаешь это? Можешь объяснить мне?

Она явно удивилась.

Тогда он напомнил и ей, и себе:

— В первый раз они нас отвергли. Без объяснений. Отделались вежливым «спасибо» и посулили возможность следующей попытки.

— Которая и представилась нам сейчас, — ответила она.

Нет, она не глупа. Только простодушна и доверчива. Так решил Майкл, глядя на подругу со смесью ярости и жалости.

— Прошло только десять лет, — повторила Джекки, — и посмотри, чего мы добились. Мир сделался более уютным местом. Число голодных уменьшилось, разрыв между бедными и богатыми не столь велик…

— И это все, что им нужно от нас? — спросил он. — Ну почему все верят в это? В то, что эти сукины дети…

— Майкл!

— В то, что эти сукины дети знакомы с политикой. Это же бессмысленно.

Подобным простым вопросом Джекки никогда не задавалась. И теперь, обнаружив перед собой непонятный ответ, могла только рыдать и трясти головой. Наконец с губ ее слетело несколько жалких слов, служивших ему предостережением.

— А я-то думала, что знаю тебя, — пробормотала она. — А оказывается, не знаю ни на столечко.

— Ну что ж.

Он заплакала, тихо и горько. Майкл сказал:

— Дерьмо, — и глядя прямо перед собой, продолжил: — Дерьмо собачье.

Потратив колоссальные деньги, города почти справились со световым загрязнением неба: как вступить в Галактику, если даже не видишь ее? Сидя в робоавтомобиле, ты мог, посмотрев прямо в небо, увидеть огромный звездный корабль. Как и предыдущий, он несся к Земле. Только выглядел чуть иначе и приближался с другого участка неба.