«Если», 2004 № 03 (133) - [42]

Старзингер умолк. И начал слушать, иногда кивая или хмыкая. Рика вдруг осенило. Он наклонился и прошептал:

— Танненбаум?

— Ну, я думаю, тебя это заинтересует. Я отправлю тебе копию доклада моего мальчика. Послушай, тебе знаком некто Танненбаум? Он был на докладе и закатил истерику. Хмм? Ну, ладно. Я с тобой свяжусь.

Старзингер положил трубку с видом величайшего удовлетворения.

— Чистейшая фальшивка, — сказал он, беря письмо двумя пальцами и помахивая им перед Риком. — Свен понятия не имел о ваших исследованиях, но сказал, что они кажутся ему интересными. Письма этого он вам не посылал, хотя, оказывается, прошло оно за его счет. А как, он даже не представляет. Никакого Танненбаума он не знает.

— Как мне теперь быть? — спросил Рик.

Старзингер нацелил на него сигару.

— Отправляйтесь работать.

* * *

Всего два года назад опекунский совет университета серьезно подумывал снести библиотеку, а землю продать городу под застройку. В конце-то концов, в компьютерный век бумажные книги и журналы стали анахронизмом — все необходимые научные материалы куда проще найти в интернете. Кроме того, есть нечто прямо-таки антипрогрессивное в хранении книг, которые в прошлом служили рассадником ошибок. А самое главное: содержание библиотеки — весомый груз для бюджета.

Как ни удивительно, план этот уничтожили на корню студенческие протесты. Ведь многие из них — в основном будущие медики и инженеры — нуждались в тихом, спокойном месте, где они могли бы заниматься. Так или иначе библиотека была спасена, и администрация широко разрекламировала это решение как доказательство своей преданности идеалам науки, уважения к традициям, а также чуткости к пожеланиям студенческих масс.

Этот день застал Рика за длинным библиотечным столом, через который он смотрел в одно из высоких окон. В косых солнечных лучах медленно танцевали пылинки. Хотя ноутбук Рика был открыт, он уже больше четверти часа не прикасался к клавишам.

— Ты неверно реагируешь. — Эрл Данкен нахмурился. — Самодовольный идиот пытался сбить тебя во время твоего доклада, и ты его осадил. Потом какой-то дебил порезвился с электронной почтой. Твой консультант вступился за тебя, и в результате один из столпов науки впервые узнал о твоей работе и даже готов тебя поддержать. Двое против двоих. Так в чем проблема?

— А в том… не знаю, — сказал Рик. — Просто мне и в голову не приходило, что моя работа вызовет такую бурю. Артур видел в супермаркете газетенку, заголовки которой вопят, что людям угрожают невидимые монстры. И многие готовы поверить в эту бессмыслицу.

— Почему бессмыслицу? — спросила Джули. — На днях я прочла заметку, что в Остине кто-то, впрыскивая глицерин, научился делать кожу прозрачной.

— Крохотный участочек кожи, — поправил Рик. — А не весь организм. И сделать невидимой кость нельзя. А без костей твой монстр не будет ни на что способен.

— Необязательно, — возразил Эрл Данкен. Эрл поступил на юридический факультет, потому что любил аргументированные споры. И так страстно, что нередко, если кто-то соглашался с ним слишком быстро, он тут же менял точку зрения на противоположную, лишь бы продолжать дискуссию. — Кости можно заменить трубками с воздухом под высоким давлением. А что прозрачнее воздуха?

Поблескивающие пылинки закручивались вихрем, когда кто-нибудь проходил мимо. Однако порою они странно вихрились, даже когда рядом никого не было. Сквозняки?

Рик с неохотой заставил себя сосредоточиться на теме разговора.

— Ну хорошо. Предположим, имеется существо требуемого роста…

— А именно? — спросил Эрл.

— Существо высотой до колена и выше. До головы. И оно умудряется не просто идеально мимикрировать, но быть по-настоящему невидимым…

— Органические оптические волокна, — предположила Джули. — Покров из них, который проводит свет на сто восемьдесят градусов вокруг существа. Я думаю, именно поэтому твоя особь и оказалась видимой, когда ее разъяли.

Рик глядел на Джули, пытаясь переварить эту новую гипотезу, не теряя собственного хода мыслей.

— Может быть. Но если оно по-настоящему невидимо, то должно быть слепым. То есть оно беспомощно бродит, спотыкаясь, туда-сюда…

— Ну, даже я на это не попадусь, — сказал Эрл. — Да во всех школьных лабораториях, где я бывал, висит диаграмма электромагнитного спектра, видимая часть которого узка, как взгляды ханжи. Твое существо может обладать великолепным инфракрасным или ультрафиолетовым зрением и оставаться невидимым для нас.

— Или руководствоваться звуками или запахами, — добавила Джули.

— Хватит, хватит, — Рик поднял руки. — Но могу я хотя бы заручиться вашим согласием, что существо это должно есть и пить?

— А висящей в воздухе полупереваренной пищи мы не видим, — сказала Джули, кивая. — Но если мой покров из органических оптических волокон реален, ты ее и не увидишь.

— А можем мы предположить, что существа эти время от времени умирают?

— Логично, — согласился Эрл.

— А если наше существо травоядно, почему мы не наблюдали того, как трава исчезает до самого корня? Почему мы не видим, как обламывается ветка и на секунду повисает в воздухе, прежде чем исчезнуть? И если уж на то пошло, почему никто никогда не спотыкается о невидимый труп? Мы не видим ветра, и ультрафиолетового излучения, и бактерий, но мы знаем о них, потому что взаимодействуем с ними, желаем того или нет. И мы зря тратим время, обсуждая эти гипотетические существа, поскольку с ними никак не взаимодействуем.