«Если», 2003 № 11 - [111]

Шрифт
Интервал

Осознанные любовь и ненависть — вот два чувства, определяющие литературу.

А вне этого лежит все, что можно привязывать или не привязывать к фантастике.

Отсюда и ответ на второй вопрос. На пользу ли компьютеру то, что мы им постоянно пользуемся?


Леонид КАГАНОВ:

Фантастическое допущение — лишь один из авторских приемов, каких множество. Как говорил Ю. Никитин, если за всю жизнь с обычным человеком случается пара-тройка ярких событий — «женитьба, дали в морду, чуть не попал под машину», — то для литературного сюжета следует выбрать именно их, потому что только в напряженной ситуации раскрывается образ героя. Временами (или регулярно) автору может не хватать будничного экстрима, и тогда потребуется смоделировать ситуацию с фантастическим допущением. Фантастический атрибут — просто более яркая люминесцентная краска в палитре писателя. Такую краску в умеренных дозах использовали во все времена, достаточно вспомнить таких авторов «большой литературы», как Гомер, Вольтер, Шекспир, Гоголь, Булгаков… Нет ничего странного и в том, что ею продолжают пользоваться авторы современные — Мураками, Пелевин, Толстая… Есть ли смысл говорить о появлении тенденции? Проблема в другом — в самом делении на жанры. Согласитесь, во времена Гомера никому бы не пришло в голову попытаться классифицировать, в каком жанре написана «Одиссея»: фэнтези, документальная проза или путевые заметки. Жанр «фантастика» определился в тот момент, когда прием был поставлен на поток и стал самоцелью. Сформировали жанр вовсе не Герберт Уэллс и не Жюль Верн, а полчища куда менее талантливых, а посему ныне забытых авторов, которые принялись укладывать фантастическое допущение в основу сюжета, превращая прием в самоцель. Принялись малевать картины одной лишь люминесцентной краской, забывая о художественности ради блеска.

Нравится нам это или нет, но общественное мнение четко сформировано: писатель — это Писатель, он пишет Книги, его фантазия безгранична. Но писатель-фантаст — это тот, кто взял на себя обязательство регулярно выдумывать небывалую чушь, пусть даже весьма художественную и поучительную для подрастающего поколения. И то, и другое — ярлык, в «большой литературе» графоманов никак не меньше. Но именно из-за ярлыка некоторые серьезные авторы сегодня спешат отмежеваться от толпы пестрообложечников, объявив себя раз и навсегда мэйнстримом, хотя пользуются теми же красками той же писательской палитры — разве что чуть более вдумчиво и умеренно. Законы нашего мира суровы. Женщина, публиковавшая в юности фото на страницах порножурнала, в цивилизованной стране никогда не сможет занять уважаемый пост или стать женой президента. Автор, повесивший на себя ярлык «фантаст» и хоть раз опубликовавшийся под пестрой обложкой фантастической серии, раз и навсегда закрывает себе доступ в «большую литературу», Нобелевка не светит фантасту. Экспансии фантастики в «большую литературу» нет и не было. Произошло выделение горячих поклонников люминесцентной краски на отдельную полку книжного магазина, и остались авторы, которые по собственным соображениям или по соображениям издателей не встали под сияющий флаг. Изменить здесь ничего нельзя, можно лишь пытаться разъяснить общественности, что жанром считаются некие грубо обобщенные признаки тысячи книг тысячи авторов — лишь для удобства ориентации в книжном магазине. Но отдельный автор не может принадлежать никакому жанру по определению: он вольный художник и во время работы не задумывается над тем, как точнее вписаться в рамки жанра и выглядеть похожим на коллег. Если в качестве сюжетного мотора автору потребовалась машина времени для пьесы «Иван Васильевич», то в «Белой гвардии» этим мотором он волен выбрать тему революции. И если когда-нибудь удастся отменить в массовом сознании крепостное право жанра, вопрос о вольноотпущенных отпадет сам собой. Как это сделать? Теми же методами — активнее использовать в фантастике вышеперечисленные приемы «большой литературы». Это, безусловно, пойдет на пользу фантастике (или как она станет называться после отмены).


Андрей СТОЛЯРОВ:

Действительно, «большая литература» (которую, на мой взгляд, точнее было бы называть «литературой “толстых” журналов», поскольку «большой» она является не по художественным достоинствам, а только по формальному позиционированию) в последние годы активно использует приемы и атрибуты фантастики — впрочем, так же, как приемы и атрибуты «криминального чтива». Причем, использует, по большей части, не слишком удачно. Произведения, например, Юрия Буйды, при всем их крепком профессионализме, являются, как мне кажется, только эхом произведений Андрея Лазарчука, а все романы Павла Крусанова, как из «Шинели» Гоголя, вышли, по-моему, из книги Лазарчука и Успенского «Посмотри в глаза чудовищ». Правда, «Времена негодяев» Э. Геворкяна в них тоже весьма ощутимы. Эхо же всегда сильно размыто: более объемно и менее содержательно, чем исходный голос.

Кстати, в советское время это явление тоже было известно. Если обратиться к «Буранному полустанку» Чингиза Айтматова (лет пятнадцать назад этот роман был достаточно популярен), то нетрудно заметить, что самое неудачное место в нем — как раз фантастика. Тем более, что по сюжету она вовсе не требуется: фантастическая ситуация (контакт с пришельцами), которая и порождает коллизию, легко заменяется ситуацией реалистической (авария на орбите), и «нашлепка» фантастики безболезненно отваливается от текста.


Еще от автора Майкл Суэнвик
История твоей жизни

Тед Чан — из тех авторов, которые пишут редко, но метко. Данный сборник — все, что Чан наработал за двенадцать лет. Казалось бы, невероятно мало: 7 рассказов и одна зарисовка, — но если учесть, что из них “Вавилонская башня” (дебют!), “История твоей жизни” и “Ад — это отсутствие Бога” получили по “Небьюле”, а последний удостоился еще и премии “Хьюго”; наконец, “72 буквы” был отмечен “Sidewise Award” (за лучшее произведение в альтернативно-историческом жанре)… — согласитесь, такое количество наград кое о чем говорит.Работает Чан в редком нынче жанре “твердой” научной фантастики.


Мать железного дракона

Майкл Суэнвик — американский писатель-фантаст, неоднократный лауреат множества литературных наград и премий («Небьюла», «Хьюго», Всемирная премия фэнтези, Мемориальные премии Теодора Старджона и Джона Кэмпбелла, премии журналов «Азимов», «Локус», «Аналог», «Science Fiction Chronicle»), создатель знаменитого цикла «Хроники железных драконов». «Мать железного дракона» — завершение трилогии, начатой романами «Дочь железного дракона» и «Драконы Вавилона». Жанровую принадлежность этих книг можно определить как «твердая фэнтези».


Лето динозавров

Если вы увидели у себя во дворе мирно пасущихся трицератопсов, значит, вам пора в отпуск.


Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Какие секреты лежат в дальних просторах Вселенной? Какие тайны скрывают истины, которые мы считали неоспоримыми? Мир научной фантастики всегда был окном в реальность завтрашнего дня, смазывая границы между реальностью и искусством. В «The Year's Best Science Fiction: Twenty-Ninth Annual Collection», лучшие авторы научной фантастики изучают новый мир. Эта антология собрала рассказы известнейших писателей, таких как Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Дэмиен Бродерик, Элизабет Бир, Пол Макоули и Джон Барнс.


Дочь железного дракона

Майкл Суэнвик, один из основателей (вместе с Брюсом Стерлингом и Уильямом Гибсоном) киберпанка, пишет книгу судьбы сначала девочки, затем женщины, выкраденной в молодом возрасте из земной семьи и перенесенной в жестокий мир эльфов и паровых драконов. Невероятный сплав технического триллера и психологической фэнтези. Драконов собирают на фабриках, грузы перевозят странные чудовища, а маленькая девчонка — то ли фея, то ли нет — похищает старого железного дракона и улетает в неизвестный, злой и прекрасный мир войн и любви... Переводчик Александра Петрова, за блестящий перевод романа «Дочь железного дракона», была удостоена премии «Странник» (1997).


Великое молчание

Этот небольшой рассказ, как и «История твоей жизни», посвящен вечно актуальному парадоксу Ферми. И, как «Эволюция человеческой науки», написан в полушутливой форме для необычной площадки: там это был журнал Nature, куда фантастов пускать обыкновенно чураются, а здесь http://supercommunity.e-flux.com/texts/the-great-silence/ — пуэрториканский телескоп Аресибо и тамошнее сообщество любителей креативной инсталляции. Казалось бы, при чем тут попугаи?


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Если», 1992 № 03

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:Джон Бранер. Легкий выходВиктор Гулъдан. Почему мы хотим умереть?Л. Спрэг де Камп. Да не опустится тьма. РоманБорис Пинскер. Тень мафии в тени рынкаФилип К. Дик. Допустимая жертваЯрослав Голованов. Земля без человекаСтанислав Лем. «Do yourself a book»Геннабий Жаворонков. ГрафоромантикаЕвгений Попов. Чудо природыРоберт Лафферти. Долгая ночь со вторника на средуОлеин Тоффлер. Шок от будущего.


«Если», 2003 № 04

Александр ГРОМОВ. КОРАБЕЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬВозможно, лет этак через триста придет время вспомнить о петровской Табели о рангах.Андрей САЛОМАТОВ. НЕЗНАКОМКАДа чего уж там — мы все друг друга не знаем…Йозеф ПЕЦИНОВСКИЙ. ЛАССООхота на обывателя — море адреналина для его сограждан!Т.Л.ШЕРРЕД. НЕДРЕМАННОЕ ОКОУстав от бесплодных поисков философского камня, человек обратил взор к станку для фальшивых денег.Пол Ди ФИЛИППО. НЕЙТРИНОВАЯ ТЯГАРади женщины, которая молчит, можно даже устроить межзвездные гонки.Ричард ЧВЕДИК.


«Если», 2007 № 11 (177)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Если», 1993 № 03

Маргарет Сент-Клер. Предсказатель.Пол Андерсон. Коридоры времени.Алан Дин Фостер. А что с ними дальше делать?Мак Рейнольдс. Хронический неудачник.Айзек Азимов. Глазам дано не только видеть.