«Если», 2003 № 11 - [11]

Однако она падала на экваториальные нагорья, где ледяные громады на пятьсот метров возвышались над землей, устремив к небу грозные вершины. Когда до земли осталось два метра, а скорость уменьшилась до одного метра в секунду, казалось, что еще миг — и капля ударится о поверхность.

Но тут две руки подхватили открытый пластиковый мешок и подставили под каплю.

— Есть! — ликующе объявила Лиззи О’Брайен, застегивая молнию мешка. Потом подняла его вверх, чтобы нашлемная камера смогла прочесть код в углу, подтверждая: «Одна капля», — и сунула мешок в ящик-коллектор для образцов.

Иногда какие-то, вроде бы незначительные мелочи и делают вас самыми счастливыми. Кто-то потратит целый год, изучая эту крохотную капельку, которую Лиззи доставит домой. А ведь это был всего лишь мешок № 64, в ящике-коллекторе № 5. И Лиззи пробудет на поверхности Титана достаточно долго, чтобы набрать такое количество природного материала, которое произведет революцию в планетарной науке.

Сама мысль об этом наполняла ее радостью.

Лиззи опустила крышку ящика и принялась скользить по гранитно-твердому льду, разбрызгивая лужи и ручейки жидкого метана, стекавшие со склона горы.

— Я пою под дождем… — пропела она, вскинув руки и кружась. — Просто пою под дождем!

— Э-э… О’Брайен! — окликнул Алан Грин с «Климента». — Ты в порядке?

— Ля, соль, фа, ля, ля, соль, фа, ми… я… снова пою…

— Да оставь ты ее в покое, — добродушно посоветовала Консуэло Хонг. Она работала внизу, на равнине, где метан просто испарялся в воздух и почва была покрыта толстым слоем тягучего толина. Как говорила Консуэло, ощущение возникало такое, словно ты по щиколотку увязла в патоке.

— Неужели не можешь распознать новый научный метод, применяемый прямо у тебя на глазах?

— Ну… если ты так считаешь… — с сомнением протянул Алан. Сам он застрял на «Клименте»: нужно ведь было кому-то руководить экспедицией и сидеть в интернете. Вроде бы довольно теплое местечко — не приходилось спать в костюме и существовать на оборотной воде и энергетических брикетах, но вряд ли коллеги подозревали, как ненавидел Алан свои обязанности.

— Что там дальше по расписанию? — осведомилась Лиззи.

— Ну… требуется выпустить робота-палтуса. Как двигаются дела, Хонг?

— Неплохо. Все идет по плану. Через пару часов думаю добраться до моря.

— Отлично, значит О’Брайен самое время присоединиться к тебе на посадочном модуле. О’Брайен, надувай воздушный шар и проверяй подвесную систему по контрольному списку.

— Вас поняла.

— А пока ты этим занимаешься, я прослушаю голосовую почту из интернета. Готовьтесь к сеансу связи.

Лиззи застонала, а Консуэло показала язык. В соответствии с политикой НАФТАСА астронавты участвовали во всех сеансах интернет-вещания. Официально — члены команды были счастливы поделиться своим опытом с простыми смертными. Но голосовой интернет (Лиззи втайне считала его чем-то вроде ликбеза) вынуждал их общаться с людьми, у которых отсутствовали даже минимальные зачатки интеллекта, необходимые, чтобы управляться с клавиатурой.

— Ничего другого нам не остается, — проворчала Консуэло.

— Мы уже делали это раньше, — вставила Лиззи.

— Ладно. Вот первое сообщение.

— Привет, это Клинок Ниндзя 43. Я все гадал, что это вы, парни, надеетесь там обнаружить.

— Прекрасный вопрос, — соврал Алан. — Ответ таков: мы не знаем! Это путешествие первооткрывателей, и сейчас мы заняты тем, что называется «чистой наукой». Время от времени подобные исследования оказываются самыми рентабельными. Но так далеко мы не заглядываем. Просто надеемся найти что-то совершенно неожиданное.

— Господи, ну и ловок же, — пробормотала Лиззи.

— Стираю запись, — жизнерадостно объявил Алан. — Следующий.

— Это Мэри Шредер из Соединенных Штатов. Преподаю английский в колледже и специально для моих студентов хочу узнать, какие отметки вы получали в их возрасте.

— Боюсь, я был настоящим «ботаником», — начал Алан. — На втором курсе получил четверку по химии и запаниковал. Но потом отказался от пары факультативов, подтянулся и исправил оценку.

— Я успевала по всем предметам, кроме французской литературы, — прощебетала Консуэло.

— Меня едва не вытурили, — заявила Лиззи. — Учение давалось тяжело. Но потом я решила стать астронавтом, и все встало на свои места. Я поняла одно: черт возьми, это всего лишь упорный труд. И вот я здесь.

— Прекрасно. Спасибо, девочки. Третий вопрос. Поступил от Марии Васкес.

— Есть ли жизнь на Титане?

— Возможно, нет. Девяносто четыре градуса по шкале Кельвина — все равно что сто семьдесят девять по Цельсию или минус двести девяносто по Фаренгейту. И все же… жизнь штука упрямая. Она существует во льдах Антарктиды и в кипящей воде подводных вулканических впадин. Поэтому мы и уделяем особое внимание изучению этано-метанового моря. Если где и можно найти жизнь, то именно там.

— Судя по химическому составу, условия здесь напоминают бескислородную атмосферу на Земле, где впервые зародилась жизнь, — добавила Консуэло. — Мы считаем, что такой предбиологический химический состав существует здесь уже четыре с половиной миллиарда лет. Для химика-органика, вроде меня — это лучший ящик с игрушками во всей Вселенной. Но серьезную проблему представляет отсутствие тепла. Химические реакции, которые дома происходят быстро, здесь длятся тысячи лет. Трудно понять, как может зародиться жизнь в столь неблагоприятных условиях.