«Если», 2003 № 03 - [45]

Молодой дракон… Молодой королевский дракончик! Никто никогда ничего подобного не видел! Я окинул взглядом пещеру, а потом посмотрел на выглядывающие у меня из ладони шипы.

Убить!

Да, убить! Такого маленького я и сам могу дотащить. Найму лучшего таксидермиста и прикажу изготовить чучело. Потом… потом…

Дракон за стеной пискнул, я услышал стук когтей и отскочил. Тот явно направлялся в мою сторону. Из горла дракона донеслось клокотание, которое вновь преобразовалось в звучание флейты. Я неожиданно почувствовал, что у меня перестали болеть сломанные ребра, зашатался, и — словно от этого движения — вся боль спала с меня, всосалась в землю. Исчезла усталость. Я чувствовал себя так, будто только что встал с кровати, не проделав изнурительного путешествия и не пережив смертельной битвы с… кем? Матерью? Сестрой?

Радужный дракон осторожно придвинулся ко мне на полшага. Я вытянул перед собой Карник и шипы. Дракон наклонил голову, явно заинтересовавшись шипами. Ну конечно — они выделяют знакомый ему запах.

Развернувшись, я бросился прочь. Немного погодя я был уже возле мастера. Его полузакрытые веки открывали мутные белки глаз. Я отложил меч, плеснул на ладонь воды и спрыснул ею лицо Брегона. Потом принялся быстро увязывать в узелок когти и шипы. Наконец мастер открыл один глаз.

— Авен… шип… дай… каплю…

— Нет, мастер, — шепнул я. Узелок был уже готов. — Сейчас я тебя перенесу…

Чудовищным усилием воли Брегон протянул руку и схватил меня за колено.

— Я проживу еще час, может, два… мои страдания невыносимы… Дай каплю могильницы с водой… Не умру… а боль утихнет…

Могильница убивает, попав в кровь. Если ее выпить, то она тоже убьет, но не сразу и безболезненно. Сам я, конечно, не пробовал, однако слышал о подобном.

— Дай! — прохрипел падир Брегон.

Я снял с головы кожаную шапку, налил в нее немного воды из фляжки, потом выдавил в нее две капли могильницы. Быстро, чтобы смесь не успела разъесть кожу, придвинув зелье ко рту мастера, осторожно влил. Операция прошла удачно. Проглотив слюну, я подождал, пока мое дыхание восстановится.

Где-то сзади верещал дракончик.

Брегон ненадолго закрыл глаза, а потом резко открыл их.

— Что это было? — спросил он совершенно иным голосом, так, словно был здоров.

— Там… дракон…

Хриплым голосом, заикаясь и проглатывая слова, я описал ему маленькую особь.

— Ну и дела… — шепнул мастер. — Несомненно — убили королеву… — неожиданно он ударил меня кулаком в бедро. — Что с ватагой? Правильно ли я понял, что в живых остались только мы с тобой?

Я кивнул.

— В таком случае, сынок, мы очень богаты.

Я хотел ответить, но не успел. Брегон был снова в отменной форме. Словно не умирал минуту назад. Цыкнув на меня, чтобы я его слушал, он продолжил:

— Прежде всего: не возвращайся ко двору Маджера Каседелии. Ограбит тебя и убьет. Гадина он. Во-вторых: как я умру — упакуй, что можешь, и уходи отсюда. В-третьих… — он сделал паузу. — В-третьих: прикончи того малыша…

Удивительная штука. Еще час назад я бы подскочил и побежал тотчас исполнять его приказание, а теперь… Теперь его слова каким-то неприятным эхом зазвучали в моей голове. Словно мастер приказал мне сделать нечто нехорошее — плюнуть в кубок с вином или отравить единственный колодец в округе.

— Почему? — я задал этот вопрос, чувствуя, как кровь стучит у меня в висках. — Мастер, мне кажется, что этот малыш еще не понял… Он принял меня за свою мать… — не знаю, почему я это сказал. Просто эта мысль неожиданно пришла мне в голову — словно я был нужен этому большому королевскому лебедю с когтями и клыками. — Оно… она сделала что-то, и я уже не чувствую ни ран, ни усталости… Может, удастся ее заставить…

— Даже не пробуй! — крикнул Брегон и стиснул мои пальцы своей левой рукой. — Я знаю… читал… — он сжимал мою ладонь, а я боялся ее выдернуть, чтобы не потревожить его голову. Казалось, она присохла к служившей подушкой рубашке. — Читал я в одной старой книжке… Думал тогда, что это басни… Молодой дракон меняется с человеком разумом, отдает свой ему… а его забирает себе…

Тут он меня отпустил, и я стал шевелить пальцами, пытаясь вернуть им чувствительность.

— Мастер, это невозможно. Никто не видел молодого дракончика… — я бросил на него недовольный взгляд. — Никто ничего об этом не знает! Поскольку… — я пытался лихорадочно найти аргументы, — есть уйма рассказов о размножении драконов! Одни говорят, что самку оплодотворяет ветер из Чехлод Годху, другие — что существует такой ящер, который, встретив цветущую…

— Замолчи, идиот!

Я замер с открытым ртом. Падир Брегон никогда никого так не называл.

— Не имеет значения кто, когда, чего говорил, — объяснил учитель.

— Важно, что происходит сейчас. Если ты нашел дракончика, то значит, та книга не врет.

Он закашлялся и неожиданно, опираясь на разбитый затылок, выгнулся вверх. Я вскочил, однако не знал, что делать — прижать его к камню или помочь подняться. Брегон откашлялся, из уголка его рта потянулась струйка слюны.

— Лилитайат би колли аттали садаахатин ла, — громко и с чувством поведал падир.

Тело у него было выгнуто, как лук, глаза закрыты, и говорил он на не известном мне языке. Похоже, это была агония. Я хотел подсунуть ему под спину руку и приподнять, чтобы уменьшить давление на разбитую голову, но тут он резко упал и открыл глаза.