«Если», 2002 № 10 - [91]

— И что ты?

— Ответила: без восемнадцати пять, спокойно встала и ушла. А он мое место занял.

— Вон тот? — спросил Пашка, выглянув из-за постамента. Я выглянул следом и обнаружил подозрительного мужика.

Он сидел на скамейке между гигантским соленоидом и каким-то накопителем, похожим на трехметровый элемент парового отопления. На земле, между вытянутыми ногами в кедах, стоял черный дипломат. На левой руке, заброшенной на спинку скамьи, фальшиво поблескивали позолоченные часы. Лицо и руки незнакомца были кирпично-крас-ными, и, боюсь, не жаркое апрельское солнце стало тому причиной.

Ветерок трепал редкие рыжие волосики, а глаза… Нет, глаза с такого расстояния не разглядеть.

— Вы вот что, — почесал переносицу Пашка. — Ждите здесь, а я пойду вблизи погляжу, что это за фрукт. Или овощ. Сеньор-помидор.

— Может, вместе? — предложил я, но Маришка дернула меня за руку и выразительно посмотрела в глаза.

— Нет, спасибо. Я сам…

Пашка прогулочной походкой приблизился к скамейке и, пугающе артикулируя, о чем-то спросил краснокожего. Тот что-то ответил, сопровождая слова легким пожатием плеч. Пашка улыбнулся, с пониманием кивнул и вернулся под прикрытие лейденской банки. И присел на выступ в основании постамента; но не для маскировки, а от внезапной потери сил. Бешеный кролик, притаившийся за Пашкиными линзами, кажется, готов был выскочить наружу.

— О чем говорили? — спросил я.

— Все о том же. Спросил у него, который сейча-ас час. — Задрожали сведенные судорогой губы. — А он говорит: не знаю. Часы встали.

— Как думаешь, он — убийца?

— Потенциальный. Еще никого не убил, но явно замыслил что-то.

— С чего ты так уверен? — удивился я. — По глазам прочитал?

— По ним тоже. Он еще не до конца… — Пашка мотнул головой, поясняя мысль, — перекрасился. Белки только чуть красные, но сами глаза пока серые. И холодные, как свинец. И волосы не все еще порыжели, попадаются седые.

— Значит, будем брать с поличным, — решил я и желудком ощутил растущую пустоту.

— Смотрите! — отчаянно прошептала Маришка.

По аллее вразвалочку брел абсолютно лысый тип в сером плаще, собранном складками на плечах. При виде типа краснокожий резво поднялся навстречу, прихватив с земли дипломат.

— Жертва? — предположил я шепотом.

— Непохоже. — Пашка зачмокал губами у меня над ухом. — Судя по морде, сообщник.

Физиономию лысого типа также украсил нездоровый румянец, проступивший заметнее всего на ушах и в том месте, где у нормальных людей растут волосы.

Рыжеволосый раскрыл объятия. Похлопывания по спине и плечам сменились пожиманием загривков, затем грубые мужские ласки уступили место ласковым мужским грубостям. «Что ж ты, сволочь такая, опаздываешь?» — донеслось до моего напряженного слуха.

Наскоро дообнимавшись, краснокожие повернули в нашу сторону.

Мы дружно попятились в тень. При взгляде сбоку обнаружилось, что у лысого на спине висит рюкзак, лямки которого почти незаметны в складках плаща.

Быстрым шагом подельники покинули парк и растворились в полумраке подземного перехода.

Мы с Маришкой молча переглянулись, посмотрели на Пашку в ожидании команды.

— За ними, — скрипнув зубами, решил он.

Через пять минут преследования Пашка толкнул меня в бок.

— Мне, эт самое, кажется или они стали краснее?

— Чуть-чуть, — согласилась Маришка.

— Близится к-ку-кульминация, — предрек Павел.

Ни с того ни с сего пришло воспоминание о ночном кошмаре, о застрявшем лифте и запертых в нем пассажирах. «Нас как будто провели по радуге задом наперед, — шептала Маришка всего несколько часов назад. — Остался только красный…»

— Красный! — раздраженно повторила она, заставив меня вздрогнуть, и потянула назад. — Ты что, спишь?

— Надеюсь, — ответил я, останавливаясь перед самым бордюром.

Еще бы шаг — и… лучше не думать. Но как же близко подходит к нам порой старуха с косой, похожая чем-то на сгорбленную уборщицу в костюме джедая!

Светофор вспыхнул цветом зависти, потом похоти, и мы бегом пересекли «зебру». Отрезанные от нас потоком машин краснокожие успели удалиться на приличное расстояние. К счастью, их румяные макушки видны далеко впереди, как ночные огни на речных бакенах.

— Врешь, не уйдешь! — вымученно пошутил Пашка, а я ответил в тон:

— Не врут. Иначе посинели бы.

Краснокожие свернули в проходной дворик и нырнули в щель между гаражами. Когда они два раза подряд обошли вокруг одной и той же пятиэтажки, Пашка туманно изрек:

— Запутывают, эт самое, следы. Значит, значит…

Узнать, что все это значит, мне суждено не было.

— Красны молодцы что-то задумали, — предупредила Маришка.

В самом деле, в очередной раз миновав все шесть жилых подъездов, злоумышленники свернули за угол, туда, где к торцу здания было пристроено какое-то одноэтажное сооружение. Подошли к крыльцу. Закинув ногу на ступеньку, рыжий склонился до земли, якобы завязать шнурок. Но только якобы, потому что еще в парке я обратил внимание, что кеды у него не на шнурках, а на резинке!

Ясное дело, решил убедиться, что не привел хвоста. А мы, как назло, подошли слишком близко и теперь стояли на открытом месте, незаметные, как три тополя в Антарктиде!

— Замри! — выдохнул Пашка, уронил на асфальт свою визитку и принялся ее не спеша подбирать.