«Если», 2002 № 09 - [24]

— А полигон у вас где?

— Ась?

— Полигон! — повторил Иван, начиная терять терпение.

В смятении Каныга наморщил лобик, затем узкое личико его прояснилось.

— А-а… — с облегчением выдохнул он. — Поле — да! Поле — немерено…

Интересно! Не мерено… Не размечали еще, что ли?

А речь у них, скорее всего, деланная. То есть ребята уже в игре…

Не иначе разработчики прикололись: усложнили сценарий, подкинули для разнообразия фантастический элемент — скажем, дали задание двум русичам проникнуть в город будущего…

Ну, это у нас запросто! Случалось кое-что и покруче. Один из Саратова рассказывал: мастерам взгрустнулось — так они взяли и ввели новый персонаж — Саблеухого Кролика. Присвоили ему чертову прорву «хитов», но передвигаться разрешили только прыжками. Кого коснется ухом — все! Наповал. Бери меч за кончик и иди в Страну Мертвых… А Кролик этот по жизни служил в спецназе. Еле успел на игру — террористов тогда ловили, даже переодеться было некогда… И вот представьте: солнечный денек, опушка, полно кругом грибников, как вдруг — шум, лязг, топот! Проламываются сквозь кусты воины в кольчугах, в шлемах — и удирают, вылупив глаза. А за ними скачет на манер кенгуру спецназовец с поролоновыми кроличьими ушами…

Честно сказать, подобные приколы Ивану решительно не нравились. В игре его прежде всего привлекала героика.

— И когда я вам нужен?

— Ныне, Царевич! Стоном без тебя стонем…

Иван крякнул.

— Ладно… — проворчал он. — Тут пока подождите. Пойду оденусь…

* * *

Делать ему так и так было нечего. Завод остановили неделю назад, а народ разогнали в отпуска. Впрочем, заводские придурки все равно собирались что ни день у проходных — митинговали, протестовали… Но в такие игры Иван не играл.

Поднявшись на второй этаж, с омерзением оглядел убогую тесную комнатенку, доставшуюся ему по обмену после развода по-эльфийски. Ковер на полу не умещался — края загибались! Иван протиснулся к деревянному надежно сколоченному стояку, на котором заботливо укрытые дерюжкой висели дождавшиеся своего часа доспехи, — и принялся облачаться.

Собственно, облачиться стоило только в кольчугу, остальное — в рюкзак. Шлем с подшлемником, поножи, рукавицы… Кстати, а как там с кормежкой? Реальные у них «чипы» или условные? На всякий случай Иван сходил на кухню, где извлек из холодильника полбуханки серого хлеба и банку тушенки. Спиртовку и быстрого приготовления супы решил не брать.

Привычно приторочил к рюкзаку круглый с медной шишкой щит. Сверху прикрепил меч и скатанную в рулон «пенку».

В дверь подъезда протиснулся не без труда.

Завидев Ивана, Каныга-Лыга ахнул, всплеснул длинными рукавами. Фома же Беренников кинулся навстречу и, причитая испуганным баском: «Негоже, Царевич, невместно…» — отобрал рюкзак и взвалил на себя.

Иван не возражал.

В трамвае на них, как водится, поглядывали с любопытством, но с вопросами никто не лез.

Высадившись на кольце, двинулись по обочине ведущего за город шоссе. Места пошли незнакомые — Ивану во всяком случае здесь еще играть не доводилось ни разу (полигон первобытников располагался возле заречных дач, а Белые Волки — те вообще чуть ли не на край области выезжали).

Шуршали, побрякивали кольчуги, припекало солнце. Холмы кое-где щерились выветренным камнем, напоминавшим, древнюю просевшую волнообразно кладку.

— А конкретно? — допытывался Иван. — Что за сценарий? Исторический или так… фэнтези?

Коренастый Фома помалкивал — знай пер себе, сопя, по обочине с тяжеленным рюкзаком за плечами. Здоровый мужик — что говорить! Каныга-Лыга всполошился, забегал глазками.

— Да вишь какое дело, Царевич… — выдавил он, опасливо поглядывая на Ивана. — Зверь Василиска завелся — спасу от него нет!

— Какой-какой зверь?

— Василиска-зверь… Огромадна-ай!.. У нас этаких отродясь не видывали! Да еще и о трех головах! Ни с какой стороны к нему подступу нет. Я так мыслю, матерь-то его, не приведи Господь, со Змеем Горынычем согрешила…

Стало быть, все-таки фэнтези. Конечно, Иван предпочел бы разработку по каким-либо историческим событиям — ну да ладно, выбирать не приходится. Фэнтези — так фэнтези…

— И сколько ему «хитов» дали?

Китов?.. — придурковато переспросил Каныга. — Не-е… Кабы китов! Ему, змеенышу, людей подавай! На кого глянет, тот сразу в бел-горюч камень обращается…

Иван помрачнел. К колдовским штучкам он относился еще хуже, чем к приколам. Ну куда это годится: идешь весь в железе, с мечом, со щитом, а тебе навстречу сморчок вроде этого Каныги — первым щелбаном с ног сшибешь! Ни кольчуги на нем, ни шлема… И предъявляет он тебе, поганец, бумажку с каракулями. «Все, — говорит, — я тебя превратил в лягушку! Садись — и квакай!» Морду бьют за такие проделки…

Они сошли с обочины и направились к высокой земляной насыпи.

— А ежели в бел-горюч, — тоже подстраиваясь под плавную былинную речь, спросил Царевич, — то как с ним биться-то — с василиском?

— Мечом, батюшка, мечом! — радостно отозвался Каныга-Лыга.

— А ежели глянет?

— Пущай глядит! — возликовал Лыга. — Тебе-то окаменеть на роду не написано! Это нам, сиротам твоим, беречься надобно…

Так бы сразу и говорили! Все понятно — игра у них зависла. Ну, тут, конечно, мастера виноваты: ввели колдовской элемент, а того не сообразили, что должен быть хотя бы один, участник, на которого взгляд василиска не действует. Всех, короче, в камень обратили — играть некому…