«Если», 2002 № 02 - [68]

Потом — тишина и тьма. Барри закрыл глаза. Ему потребовалось несколько минут, чтобы обрести душевное равновесие в новом состоянии.

Санди лизнул мальчика в лицо. Барри узнал теплый мокрый язык, настойчивый в своем беспокойстве. Сверх того, он мог представить генетическую структуру, которая привела к развитию клеток, образующих вкусовые луковицы в пасти собаки. Он видел генетический приказ ДНК, повинуясь которому, химические элементы выстраиваются в собаку — или человека. Он боялся открыть глаза, потому что и с закрытыми глазами увидел так много, что не мог удержаться от слез.

Но он был обязан сделать это, потому что маленький зонд, сам того не сознавая, возложил на него особую миссию.

Открыв глаза, Барри рассмотрел не следы рельсов, дерево и собаку; но Вселенную, которая раскрывалась перед ним в любой проекции — по его желанию. Только сейчас ему было трудно управлять своими желаниями. Сосредоточившись, он сумел сесть и погладить Санди; потом он наконец увидел пса: просто собака с грязной шерстью, виляющая хвостом. Он встал, пошатываясь, сжал кулаки и зажмурился, ожидая, пока пройдет дурнота, вызванная вращением галактики.

Усилием мысли Барри привел в действие станцию телепатической связи, спрятанную в Луне. Та, в свою очередь, активировала несколько других станций, известных союзникам. Только человеческий разум мог использовать станции связи в качестве ментальных усилителей. Впервые в истории все станции были настроены на один-единствен-ный человеческий разум. Барри знал, что в течение предыдущей Великой Эпохи нестройный хор человеческих «голосов» разносился по всей галактике. Любая благородная, любовная, алчная, порочная человеческая мысль, чувство или приказ оставляли след в разуме всех инопланетян.

— Мы разожгли войну, — сказал он маленькому роботу. Тот выразил согласие, полный испуга и смятения: зонд не был предназначен для столь глубоких переживаний.

— Мы заставили всех полюбить нас, — сказал Барри псу, почесывая его за ушами. Но Санди любил маленького хозяина и без утонченных ментальных приказов. Барри пришлось сделать над собой усилие, чтобы почувствовать под рукой шерсть Санди, ведь его разум был рассеян по всей галактике до самого ядра.

— Вы оба можете успокоиться. Я обо всем позабочусь.

Санди улегся рядом и принялся зализывать раны. Зонду расслабиться было труднее.

Вооруженный новыми знаниями Барри видел, что инопланетяне одолели людей по одной лишь причине: человечество было слишком занято войной с самим собой, чтобы послать единый приказ всем разумным расам галактики. Но теперь у человечества был только один голос. Знания, которые маленький зонд передал Барри, изменили весь мир.

— Спасибо, искатель знаний, — сказал Барри роботу. Он опустил его числовое обозначение, поскольку других зондов не сохранилось. — Ты поступил верно, закончив свои изыскания и сообщив мне то, что узнал. Я все исправлю, и тебе не нужно бояться, что твои хозяева ко-гда-нибудь снова причинят зло другим.

Робот опустился на землю и поместил все свои воспоминания — кроме самых первых, о тех днях, когда его программировали — в субпространственные ячейки. Ему во многом еще предстояло разобраться. Санди подполз ближе к машине, осторожно пофыркивая.

Барри поднял лицо к звездам, и его новый взгляд различил в невообразимой дали тысячи космических кораблей. Сотни тысяч инопланетян стремились уничтожить соперников, чтобы стать достойными союзниками человечества.

Потребовалось усилие, чтобы снова отвлечься от собственного физического тела, почувствовать свою субпространственную нервную систему и заставить ее действовать так, как будто он отдавал своим мышцам приказ.

Остановитесь, — скомандовал он. Учитывая ментальные усилители и все, что он узнал от зонда, восемьдесят тысяч лет изучавшего Вселенную, это было легко.

* * *

В тысячах миль от поверхности Земли шесть флотилий космических кораблей, сверкая лучами лазеров, выскочили из подпространства в точке, где появился исследовательский зонд. Они столкнулись, и кровь древних врагов кипела жаждой славы. Каждый знал, что они всего в нескольких световых секундах от миллиардов людей! Джон-6564 тоже не устоял против этого волшебства. Хотя его корабль был охвачен огнем, он сражался так яростно, как ни один арчталлеанин за всю историю Арчталла, он выкрикивал приказы запускать ядерные ракеты, наводить на цель х-лазеры, и…

Джон-6564 почувствовал, что человеческий разум снова коснулся его. На сей раз человек произнес лишь одно слово, но оно было гораздо больше, чем просто слово, и смысл его был гораздо яснее.

Остановитесь!

И Джон-6564 обнаружил, что не может более продолжать битву.

Из этого единственного слова — неодолимого повеления — и чувства, которое наполнило его, родилось понимание: он никогда больше не будет одинок и не станет мечтать о хозяине; но, кроме того, он понял еще, что человечество стало гораздо более великим и могущественным, чем прежде.

С осознанием этого пришла такая радость, что перья впились ему в кожу. А потом — касание страха.

Одним желанием Барри перенес себя домой через подпространство. Раньше ни один человек не был на это способен. «Странно, — подумал он, — что вместо этого мы пользовались машинами и впустую копили огромные знания»… Взять с собой Санди было не труднее, чем позвать его простым свистом. Глубоко вздохнув — он нервничал, потому что все еще был мальчиком, независимо от того, кем стал кроме этого, — Барри открыл дверь-ширму рукой и вошел на кухню. Мать и отец сидели за столом с банками пива в руках.