«Если», 2000 № 05 - [99]

— Что ты делаешь? — спросила Тесса.

Он не ответил: через минуту и так все станет ясно. Почему-то казалось, что в этих простых словах он наляпает ошибок; в голове гудело, он тяжело дышал, хотя писать на грунте было нетрудно. Это изменит его жизнь даже больше, чем полет на Луну.

— Ох, Рик, — сказала Тесса, когда он закончил первую строчку, и умолкла, увидев, что он принялся выводить другую. И продолжала молчать, когда он закончил послание:

Тесса, я люблю тебя.

Ты выйдешь за меня замуж?

Рик стоял под вопросительным знаком. Смотрел на Тессу, на ее темный силуэт на фоне еще более темного неба. В золотистом щитке светофильтра, закрывавшем ее лицо, отражался он сам, освещенный солнцем, и слова, которые он написал. Сквозь щиток не было видно выражения ее лица и нельзя было понять, что она думает. Рик ждал какого-нибудь знака, ответа, но после долгого молчания, прерванного тревожным вопросом Григория: «Рик? Тесса? У вас все в порядке?», Тесса начала спускаться по лесенке с площадки взлетного модуля.

— Отстань, Калининград, — проговорил Рик.

Тесса вновь ступила на лунную поверхность, медленно и осторожно подошла и встала рядом с Риком. Даже когда она была так близко, Рик не мог видеть ее лица. По радио слышалось ее дыхание.

— Тесс?

Она не ответила — во всяком случае, по радио. Покачала шлемом и, чуть отойдя в сторону, написала на грунте одно-единственное слово.

Рик повторил его вслух:

— Да!

Вот и наступил конец его опасениям. Он подошел к Тессе и сгреб ее в объятия.

— Тесса, я тебя люблю!

— Рик!

— Вы опять собираетесь нежничать? — спросила Йошико.

Рик рассмеялся.

— Черт возьми, мы собираемся пожениться.

Радио взорвалось беспорядочным хором голосом, все говорили одновременно, затем стал различим голос Григория:

— Примите самые искренние поздравления, — сказал он. — Но ваше взлетное окошко вот-вот захлопнется.

— Все понял, — ответил Рик. — Входим в модуль.

Он помог подняться Тессе, затем взобрался наверх сам и стряхнул с башмаков столько лунной пыли, сколько удалось. Прежде чем протиснуться в дверцу, посмотрел на три короткие строчки, на объяснение в любви, выставленное на всеобщее обозрение. Эти слова могут сохраниться миллиард лет или около того, такой уж на Луне климат. Или, если скоро здесь появятся люди и станут добывать из кратера лед, слова исчезнут лет через десять. Это зависит от того, как пройдет вторая половина маршрута.

Рик снова подумал обо всех неполадках, которые могли произойти. Неполадки в двигателях, неполадки при стыковке, неполадки в компьютере — список казался бесконечным. Как бы он ни радовался их помолвке с Тессой, ему будет несложно в ближайшие дни оставаться достаточно пессимистичным для того, чтобы корабль-призрак не исчез, словно дым.

Набор возможных неприятностей уменьшался с каждым новым этапом космического полета: взлетный двигатель «Веры» благополучно вывел их на орбиту, затем Йошико аккуратно состыковала корабль с лунным модулем, а главный двигатель включился в назначенное время и отправил корабль в обратный путь; но, по мнению Рика, перечень предполагаемых проблем все еще оставался бесконечным.

В этот список, разумеется, входило и исчезновение корабля-призрака. На обратном маршруте, после того как Григорий дважды упомянул о том, что «лунная лихорадка» вновь охватила весь мир, оболочка космического корабля вокруг них становилась почти прозрачной, и оба раза возвращалась на место, как только Рику удавалось убедить себя, что их гибель уничтожит возродившийся интерес человечества к космосу. Все свидетельствовало в пользу теории Йошико и Тессы о том, что он каким-то образом управляет привидением — неважно, ответствен он за это или нет.

Григорий больше не возвращался к опасной теме. Тесса взяла под контроль каждое действие Рика, включая сон. Не позволяла ему спать — боялась, что он начнет грезить об отважном новом веке космических исследований, и все они погибнут от разгерметизации, прежде чем он проснется. Запретила Григорию, Томичи и Лоре сообщать им еще что-либо о ситуации на Земле, а сама придумывала все новые детально разработанные сценарии, по которым выходило, что человечество все же не последует их примеру. Теперь они были обручены, и Тесса, очевидно, вообразила, что личный мир Рика принадлежит ей; она вторгалась в этот мир всеми мыслимыми способами. Когда ей казалось, что Рик засыпает, она щекотала его, или целовала, или дразняще прижималась к нему. Рика все это либо забавляло, либо сердило, в зависимости от того, насколько он погружался в сон.

Чтобы чем-то заняться и отвлечься, Рик принялся делать Тессе обручальное кольцо из подходящего по размеру и форме колечка, защищающего один из бессчетных переключателей управления бустерным двигателем третьей ступени. Сейчас этот переключатель не был ни с чем соединен, и Рик отломал колечко от ножки, пошлифовал на чем придется, так что кольцо можно было носить.

— Я буду хранить его вечно, — сказала Тесса, когда он подарил ей кольцо, но Рик был настолько измучен бодрствованием, что не понял, всерьез она говорит или шутит.

Наконец, когда до Земли оставалось меньше суток полета, Тесса сама не выдержала — легла спать, попросив Йошико следить вместо нее за Риком. Но едва она забылась, Йошико сказала: