«Если», 1999 № 12 - [7]

— Теперь до меня дошло. — Вик несколько секунд подумал. — Вроде как тебя разобрали на части, а потом свинтили обратно, вот на что это похоже. Но потом привыкаешь.

— Ты летчик?

— Ясное дело. Куда вы собрались лететь?

Джайя посмотрела на карту, висевшую у стола.

— Наверное, к ВА-6093. Он ближе других, верно?

— Рукой подать. Час десять минут лету.

— Организуй это так быстро, как сумеешь. Если выйдет, на завтра, Я бы хотела взять с собой Дэвида.

Вик покачал головой.

— Не получится. Завтра обе машины заняты. — Он взглянул на часы. — А почему бы не слетать сегодня? У вас будет два-три часа светлого времени на объекте.

Говоря это, он повернулся к аппарату связи и набрал трехзначный номер.

— Твили, — ответил кто-то с сильным акцентом.

— Это Дэвид?

— Не Дэвид.

— Говорит Хейган. Я лечу с Джайей Мэйланд на шесть-ноль-девять-три. Она хочет, чтобы с нами полетел Дэвид.

— Дэвид полетит, — сказал твилианец и отключил связь.

— Так просто? — с изумлением спросила Джайя. — Он даже не поинтересовался, свободен ли Дэвид,

Хейган фыркнул, открывая перед ней дверь. И объяснил:

— К этому вам тоже придется привыкнуть. С нами твилианцы могут общаться как личности, но порой кажется, что они — части единого организма.

Вик вдруг начал вести себя покровительственно, хотя и был моложе ее на добрых десять лет. Добавил сдержанно:

— Они же инопланетяне.

— Как и мы для них, — ответила Джайя.

9.

Когда Вик и Джайя выкатывали флайер из ангара, появился Дэвид. Он был в серебристом скафандре с вытянутым вперед шлемом и больше походил на хорошенькую космическую игрушку, чем на представителя древней разумной расы. Однако помогал юному землянину ставить крылья на место с ухватками опытного профессионала. Что было неудивительно — земляне заимствовали конструкцию самолета у тви-лианцев. Странная троица втиснулась в узкую кабину флайера, и он, громыхнув двигателем, взмыл в воздух. Хрупкая на вид машина, построенная из трубок и прозрачного пластика, была на деле прочной и устойчивой, однако Джайя облегченно вздохнула, когда они приблизились к опорной колонне ВА-6093.

— Нельзя ли полетать по спирали под чашей? — спросила она Вика, доставая камеру.

— Легко, — ответил тот.

Они влетели в тень гигантской чаши, и Вик заставил машину неторопливо, кругами, идти вниз. Джайя делала снимки, следя за тем, чтобы колонна была сфотографирована с четырех сторон и снизу доверху. Дэвид спросил с заднего сиденья:

— Думаете, обнавужите то, чего не находили двугие?

— Снимки, которые я видела, были сделаны с грунта, — возразила она. — Издали и не под такими углами.

— Это все вавно, — сказал твилианец.

По-видимому, он говорил правду. Хотя камера и была последней модели, голографические съемки с грунта могли быть не менее информативными. Но такова уж специфика этой планеты — Джайя решила, что истины прошлых дней сегодня могут не действовать. Первые опыты Дигониса на Шаутере продемонстрировали ошибочность нескольких установившихся истин, и Джайя отважно думала, что и ей удастся кое-что пошатнуть. Особенно, если она откроет Земные врата.

Когда они спустились почти до грунта, весьма неровного, Вик повел флайер вверх по широкому кругу и спросил:

— Хотите пролететь сквозь свечение?

— Конечно. Мы ведь туда и собирались.

— Ладно. Только приготовьтесь — для новичков это не очень приятно.

— Знаю, — сказала Джайя и вспомнила, как это описывал Дигонис: «Меня словно разобрали на кусочки, развеяли по всей Вселенной, а потом опять собрали». Она повернулась к Дэвиду. — Вы уже летали в свечение?

— Не здесь. Только в Певвый ВА. Поскольку этот ВА не действует, мне любопытно, есть ли введ. Хочу сопоставить.

Джайя была готова повторить его слова: «Э^о все равно» — почти все сотрудники ЗИГа успели рассказать ей, что «вред» одинаково неприятен, сквозь какой ВА ни пролетай. Но таковы ощущения людей. Возможно, у твилианца ощущения будут иными, хотя вряд ли это поможет в ее изысканиях. И вообще, как описать инопланетянину свои личные ощущения? Скорее всего, им обоим это не удастся.

И снова она вспомнила Дигониса. «Готов поставить любые деньги на то, что такой активатор там есть, на виду у всех», — сказал он. Ладно, может быть так. Но если он и прав, то за последнее время что-то изменилось. С другой стороны, Джайя не сомневалась, что волшебная кнопка должна была обнаружиться очень давно. Она погладила свою камеру. Может быть, снимки еще пригодятся.

Они уже были выше чаши, примерно в километре от нее, и разворачивались в сторону бледного свечения, мерцающего над ней. Внутренняя поверхность чаши была черная; такой черноты Джайя в жизни не видела — нечто куда более интенсивное, чем простое отсутствие света. Ее затрясло, хотя скафандр подогревался. И все-таки к моменту, когда Вик рявкнул: «Двинули!» и флайер нырнул в облако света, она успела отщелкать еще несколько кадров, надеясь, что камера справится с дикими световыми контрастами. Джайя так сосредоточилась на съемке, что переход наступил почти неожиданно. Она вскрикнула, все исчезло в ослепительном свете.

Прошли секунды, или минуты, или даже годы — все перепуталось, она не ощущала времени, — чаша артефакта осталась позади. Флайер Главно, спокойно улетал от нее. Теперь Джайя поняла, что Дигонис и Вик напрасно пытались описать свои ощущения. Никакие слова не годились, чтобы это передать. Джайя как будто понимала: в реальном пространстве-времени они находятся в нескольких километрах и двух минутах полета от чаши, под тем же небом и над той же самой пустыней, что и прежде. Но в глубине души твердо знала, что они побывали где-то еще, долю секунды путешествовали за пределами Вселенной, а потом вернулись.