«Если», 1998 № 06 - [100]

— В вашем первом романе из обсуждаемой серии, «Великая звездная река», мне показались интересными идеи как раз чисто гуманитарные. В частности, идея возрождения понятия Семьи — не в смысле «ячейки общества», а в более широком понимании: коллектива единомышленников, малой группы, рода, племени, клана, даже воннегутовского карасса. Не странно ли это в канун создания «глобальной сети», Интернета, стирания национальных границ и т. п.?

— Оставляю в стороне вопрос, хорошо это или плохо, но снова хочу подчеркнуть: подобное есть в окружающем мире, и я как естествоиспытатель обязан это зафиксировать и обдумать. Клан, племя — единицы человеческой организации, от них мы десять тысяч лет назад и стартовали к сегодняшней «глобализации». И клановое, племенное мышление уйдет из нашего сознания, видимо, еще не скоро. Мне кажется, наша гениальность проявилась только в том, что мы ушли от раз и навсегда отмеренных (просто фактом рождения) кланов и племен и теперь можем принадлежать сразу к нескольким: например, вы можете принадлежать к клану science fiction и одновременно — к кланам бухгалтеров и футбольных болельщиков… Мы ведь и по сей день не отказываемся от племенных раскрасок, тотемов и табу! В субботний вечер (когда в Америке проводятся все матчи американского футбола. — Вл. Г.) вы одеваетесь в красное или синее — в зависимости от того, за какую команду болеете…

— Если уж мы заговорили о разъединении-объединении людей не в далеком галактическом послезавтра, а сегодня, сейчас, то что вы думаете о клане семей-телезрителей? Что вы думаете о многомиллионных городах, подавляющее население которых в один «ритуальный» час собирается на семейное камлание перед священным огнем — голубым экраном?

— Меня это не на шутку тревожит. Информацию можно потреблять активно — рыться в журналах на библиотечных полках или на страничках Интернета, выстаивать очереди за билетами на концерт, встречаться с друзьями и обсуждать с ними все, что требует обсуждения… А можно и пассивно: нажимать кнопки на дистанционном пульте и просматривать, что для вас подготовили другие! Я думаю, что все современные развитые государства (я называю их Прощай-Государства) основой своей социальной стратегии выбрали следующую: сделать всех своих граждан массовыми пассивными потребителями — товаров, идей, воззрений, развлечений. Причем, от граждан требуется, чтобы они удовлетворялись теми подачками и «субсидиями», которые им отмеривает телевидение, — и ни в коем случае не стремились к любой активной деятельности! Потому что, когда человек активно действует, в частности, активно потребляет информацию, выбирая ту, какая нужна ему лично, сам он практически неуправляем. Современное же потребительское общество желает иметь не социально активных граждан, а пастырских ягнят.

Одной из самых сложных задач нашего времени, которое только на поверхностный взгляд кажется эпохой процветания и триумфа технического прогресса, является задача не становиться безропотной «потребительской овечкой» и уметь противостоять мощи современных коммуникаций.

— Среди читателей журнала «Если» за мной закрепилась репутация «сериалоненавистника». В ряде статей я полемически сравнил некоторых авторов подобного рода с «серийными убийцами» (настоящей научной фантастики, как я ее понимаю). Что вы по этому поводу думаете?

— Ну, у нас тоже много критиков романов-продолжений и многотомных сериалов. Обычно я им говорю в ответ следующее: лучший американский роман, общепризнанная классика — «Приключения Геккельберри Финна» — это как раз роман-продолжение.

— Да, но Марку Твену хватило чувства меры остановиться на дилогии.

— Тут мне трудно что-либо возразить.

— Давайте перейдем к тому, что лично у меня вызвало искреннее недоумение. Я имею в виду написанный вами роман из серии Айзека Азимова об Основании. Неужто и Грегу Бенфорду не зазорно было воспользоваться чьим-то чужим, заемным фантастическим миром, чтобы сказать то, что хотел?

Конечно, самолюбие писателя протестовало: «арендовать» на время мир, придуманный не тобой, словно квартиру на лето… Но в свое оправдание могу сказать только то, что в душе каждого писателя-фантаста обязательно живет еще и страстный читатель фантастики. И когда вдова Айзека, Джанет, обратилась ко мне от имени наследников — поддержать классическую серию, — меня подвигло на эту затею даже не оказанная мне честь, а подсознание. «Как, — возмутилось оно, — ты отказываешься? Но послушай: тебя же многое не устраивало в этой серии, тебе столько хотелось в ней переделать!» «Переделать» — это и было ключевое слово, определившее мое окончательное решение. Я не «дописывал» Азимова, к которому всегда относился с восхищением, но рискнул взглянуть на его грандиозную социальную конструкцию по-своему. Поэтому считать это продолжением азимовской серии в полном смысле нельзя: скорее, я действительно попросил у него права погостить немного в его мире — но совсем не инструкций, как там себя вести.

— Хорошо, тогда мой последний вопрос: кого из коллег вы сейчас считаете самым перспективным?

— Сейчас все, что вызывает мой пристальный интерес (не без оттенка профессиональной ревности), так или иначе, имеет специфическую британскую окраску. Это довольно необычно: с Британских островов чаще приходили иные звезды — литературного авангарда, «Новой Волны» и подобных направлений. Сейчас же я имею в виду прежде всего тройку авторов: Грег Иган, Стив Бакстер и Пол Макколи. Все трое невероятно искушены в современной науке, они знают о ней гораздо больше, чем лучшие английские писатели-фантасты того времени, когда я был еще только читателем фантастики. Мне кажется, со времен Герберта Уэллса не появлялось авторов, так хорошо понимавших суть современной им науки — и ее социальные последствия. А эти заставили о себе говорить за какие-нибудь последние пять лет!