«Если», 1997 № 04 - [19]

— А мне казалось, к жуликам и проходимцам ты снисходителен.

— Снисходителен, но лишь при условии, что они надувают богатых. Я никогда не обжуливал вдов, сирот и вообще всех тех, кто не смог бы этого пережить. И к тому же я иду на преступление только ради денег. Ради старых добрых зелененьких и желтеньких, ради хрустящих и звенящих красотулечек.

— Я все понял. — На лице Джеймса появилась свирепая, под стать моей, улыбка. — Ты — за чистое, высоконравственное мошенничество. За то, чтобы отнимать деньги у богатых и отдавать их не столь богатым. В частности себе. И чтобы никто не страдал от этой процедуры.

— Совершенно верно! В афере Фэньюимаду, несомненно, тоже замешаны деньги, но оскорблять чувства верующих — это уже недостойно! Вера — самое сокровенное богатство человека. Религия — исключительно тонкая материя, руками ее лучше не трогать. Я никому не диктую, во что ему верить, а во что нет. Я даже внимательно выслушиваю искренне верующих. Но Слэйки, он же Фэньюимаду, ведет грязную игру. Мало ему лживых проповедей, он использует машины, чтобы дурачить простодушных, убеждать их в существовании загробного мира. Я не спорю, может быть, он и существует, но в данном случае мы имеем дело с чистейшей воды мошенничеством. Если человек после смерти попадает на небеса, значит, единственная дорога туда — смерть. Никакие обзорные экскурсии природой не предусмотрены. Короче говоря, у Слэйки не просто очень грязный промысел, но и, возможно, очень опасный. Он вытягивает из прихожан не деньги, а индивидуальность и веру. Он им лжет, наживается на страхе перед смертью. Представляешь, как они будут потрясены, узнав, что их одурачили? Шок, психическая травма, эмоциональная контузия. Мы должны его остановить! Во что бы то ни стало!

Рыча в унисон, мы подъехали к космопорту. Боливар, загоревший под лучами кварцевой лампы, помахал нам и отворил дверцу машины. Он еще не успел снять скафандр. По пути к дому мы ему обо всем рассказали.

Едва переступив порог, я почувствовал легкий голод. Без особой надежды заглянул в меню автоповара, решил не рисковать и набрал три бифштекса из аардварка с гарниром из жареных овощей. А в душе пожалел, что не могу заказать экзотический обед на четверых, он бы сейчас был очень кстати.

— Спасибо, папа, ты отличный кулинар. — Боливар отодвинул тарелку и бокал с вином, которое даже не пригубил. — А то эти обезвоженно-водонасыщенные пайки уже вот где сидят. Ты не поверишь, я даже хотел попробовать их упаковку — вдруг она повкуснее, чем содержимое. Впрочем, это к делу не относится. По-моему, нам пора браться за работу.

Как раз в этот момент просигналил центральный терминал, и на экране появилось лицо Анжелины.

— Джим, я хочу тебя предупредить, — сказала она, и мое сердце, подскочившее к горлу, медленно сползло на свое привычное место. — Я еду в Храм. Мне обещали показать кое-что интересное. Конечно, я не верю в ахинею, которой нас пичкает краснобай и пройдоха Фэньюимаду, но точно знаю, что скучать не придется. Предстоит путешествие в физическом теле — вероятно, даже за пределы планеты. Подробнее пока рассказать не могу, у меня в основном догадки и интуитивные предположения. Только не смейся, ладно? Будет опасно, но я хорошо подготовилась. Счастливо.

Анжелина послала мне воздушный поцелуй и исчезла.

— Она сказала «за пределы планеты»? — спросил Боливар.

Я кивнул.

— Папа, воспроизведи-ка еще раз.

Мы снова прослушали запись. И когда Анжелина снова умолкла, я кое-что понял.

— Она сказала «за пределы планеты» и ничего другого не имела в виду. Предположения?

— Уйма, — сказал Боливар. — Папа, давай на время забудем про Слэйки, как ты и предлагал. Полиция и без нашей помощи сумеет просмотреть свои банки информации. Из этой записи мы узнали то, о чем полиция не подозревает. Надо искать в галактических информаториях. Мы должны найти Храм Вечной Истины, как только он снова вынырнет на поверхность — скорее всего, под другим именем или личиной. Надо составить его «словесный портрет», и пусть наши агенты перевернут галактику вверх дном.

— Вот именно, — согласился я. — Необходимо определить его модус операнди.

— Папа, я не так хорошо знаю мертвые языки, — сказал Боливар, — но если ты имеешь в виду, что мы должны разыскать этого шутника и его чокнутую секту, то я — за.

— А что, это мысль. Пусть он даже изменит фамилию и способы заманивания легковерных, почерк у него останется прежним.

— Каким?

— Пока ни малейшего представления. Поручаю это выяснить вам с Джеймсом.

— Мы будем искать не только в прошлом, но и в будущем, — сказал Джеймс. — Нет никаких оснований считать, что эта секта привязана к одной-единственной планете. Зато есть все основания предполагать обратное.

— В точку, — кивнул Боливар. — Исходя из этого, разработаем план поисков.

Я с гордостью посмотрел на своих мальчиков. На лету схватывают, ни секунды не теряют. Да и сам я — хоть и старая крыса, только еще не заржавел. Но смотреть, как молодые, блестящие оттачивают зубы, — одно удовольствие.

Они разделили космос на двоих и принялись его обзванивать и опрашивать. Секторы поисков стремительно расширялись. Я решил не мешать сыновьям. Нашел холодное пиво, перенес к себе в кабинет и свистнул терминалу компьютера, чтобы включился. Потягивая пивко, я скользил по всевозможным базам данных.