«Если», 1997 № 03 - [54]

— Но учти одну вещь, драк: если эта куча киз еще раз поднимет на меня руку, я вырву у него последнюю клешню и запихну ее ему в глотку!

— Теперь Кия не надо опасаться. Кия уснул.

— У меня болят ноги. Мне холодно!

Баадек, положив руку девушки себе на шею, взвалил ее на спину. По пути к машине, он бормотал:

— Во всем виновата война. Война все изменила.

Джоанн было слишком худо, чтобы отвечать. Ее положили на сиденье машины и захлопнули дверцу. Еще один хлопок — и машина, ожив, запетляла дальше. Прошло немало времени, прежде чем Тора Кия зашевелился.

— Опять вы… Платье мокрое, рожа красная… — Салон в очередной раз наполнился резким запахом.

— Забыли? Это вы меня ударили.

— Ударил? — Запах усилился, голос стал трудноразличимым. — Жалко, что не убил.

В следующую секунду Джоанн услыхала звук, которого раньше не слышала — храп драка.

— Баадек?

— Что, землянка?

— Меня зовут Джоанн, фамилия Никол.

— Что, Джоанн Никол?

— Почему Тора Кия принимает наркотик?

— Многие бойцы тзиен денведах, воевавшие на Амадине, делают то же самое. Тора Соам этого не одобряет.

Джоанн подняла ноги на сиденье и потерла ступни. В следующую секунду она почувствовала направленную на нее мощную струю теплого воздуха; совсем скоро ноги стали совершенно сухими и теплыми.

— Спасибо, Баадек.

— Когда мы приедем в имение, то сначала остановимся у ворот, и я принесу вам сухое платье.

Она продолжала растирать ноги.

— Баадек, какая тебе разница, узнает ли Тора Соам, что его ребенок жует «пастилки счастья»?

— Никакой, наверное. Но я всю жизнь прослужил в имении Тора. Это уже традиция. Традиция — очень надежная штука. Но война все портит. Наверное, мне тоже пора изменить традиции.

Джоанн швыряло из стороны в сторону, к горлу подступала тошнота; мотор то ревел, то совсем затихал.

— Я не настаиваю, Баадек, а просто спрашиваю: ты не слишком быстро едешь?

Машина сбавила ход, мотор заработал ровнее.

— Благодарю вас. Примите мои извинения.

Она уперлась затылком в подголовник. Многострадальный, но преданный слуга семьи везет домой накачавшегося наркотиками хозяйского сынка и слушает подсказки с заднего сиденья… Джоанн зевнула от избытка теплого воздуха из обогревателя. Может, снять с поникших плеч старательного слуги очередной груз?

— Баадек!

— Слушаю вас, Джоанн Никол.

— Я ничего не скажу Торе Соаму о сегодняшних событиях.

— Спасибо. Я это запомню.

— Нам еще долго ехать?

— Мы преодолели около трети пути.

От теплого воздуха ею овладела сонливость. Она привалилась плечом к обитому чем-то мягким углу между дверцей и сиденьем и уткнулась лицом во что-то мягкое слева. Движение укачало ее.

Согласно донесениям, большой процент военнослужащих Соединенных Штатов Земли привозил с Амадина привычку жевать «пастилки счастья».

Сколько времени потребовалось Тэду Макай, чтобы от нее избавиться? Впрочем, он так и не избавился от нее до конца, а просто заменял один наркотик другим.

В офицерском клубе гарнизона «Сторм Маунтейн» Тэд неизменно заказывал в баре двойные порции выпивки. Он представлял собой остров мертвой тоски посреди океана веселья. Он упорно умиротворял свою нервную систему, что делало его редким исключением среди других живых организмов во Вселенной, занятых взбадриванием самих себя.

Он заказал очередную порцию.

— Не слишком ли ты разбежался, Тэд?

Он не поднял глаза, а дождался, чтобы ему подали рюмку. Опрокинув содержимое залпом, он немедленно заказал еще и посмотрел на Джоанн.

— Побывайте на Амадине, майор Никол. Посмотрим, будете ли вы после возвращения по-прежнему проповедовать воздержание…

«Когда Тора Соам опустит топор мести на наших врагов на Амадине, я приму во внимание его мнение…»

Амадин… Бои на этой планете были лишь мелкими эпизодами войны, но война была развязана по вине именно этой планеты.

В чирн-ковахе Джоанн пыталась объяснить себе, зачем ввязалась в эту войну. В голове у нее часто звучал голос, преподающий азы недавней истории…

…Планета Амадин была заселена несколькими волнами иммигрантов — как людей, так и драков; тех и других влекли туда огромные залежи полезных ископаемых. В колонизации принимали участие многочисленные частные компании, принадлежавшие представителям обеих рас; самые крупные из них назывались «ИМПЕКС» (земляне) и «ЯЧЕ» (драки).

Хотя некий Низак с планеты Тиман числился третьим среди крупнейших инвесторов на Амадине, иммигрантов с Тимана на планете не было. Низаку принадлежала орбитальная станция, на которой до начала военных действий все главные горнообогатительные компании перерабатывали добытую на планете руду.

После поражения партии центристов, в которой были и драки, и люди, в политике обеих рас на планете возобладали экстремисты. Появился Фронт Амадина — партия людей и Ка-Маведах — самая влиятельная политическая организация на части планеты, контролируемой драками. После устранения с политической арены центристов обеих рас начались террористические акты.

Терроризм на Амадине… Как его жертвы, так и свидетели предпочитали помалкивать о пережитом и увиденном. Тамошние ужасы превосходили всякое понимание. Людей находили еще живыми, но с рассыпавшимися в труху от удара звуковых волн скелетами. Драков находили со вспоротыми животами, с живыми зародышами на пуповине…