«Если», 1996 № 05 - [7]

Полярное море — родная стихия Дрина. Как только температура упала, его метаболизм возрос, и Дрин довел свою крейсерскую скорость до половины конвенционной единицы в такт. На Север, на Север! Подводная лодка Мэри держалась вровень. Время от времени он заныривал поглубже и делал пять-десять ударов хвостом, затем одним мощным, конвульсивным рывком выбрасывал себя в воздух, словно стартующая из-под воды ракета, и пролетал почти две конвенционные единицы над гребнями волн. Это позволяло ему осматривать горизонт в поисках признаков пищи или отдаленной земли. Приземляясь, он мог войти в воду стремглав, чтобы догнать чересчур юркую рыбу, или плашмя, чтобы сбить со шкуры паразитов.

Разумеется, определить местоположение можно было и с помощью интеркома, но гораздо приятнее увидеть все собственными глазами. Будучи представителем расы космопроходцев. Дрин всегда жаждал не только глубин, но и широких горизонтов.

Один раз Мэри поднялась в воздух следом за ним, для того чтобы продемонстрировать, что подлодка тоже способна на такие штучки. В полете она воспользовалась насосами балластных цистерн в качестве реактивных двигателей, чтобы судно изящно вошло в воду носом.

Во время одного из таких прыжков Дрин заметил ветряной корабль — облако парусов, несущихся к югу.

Снова оказавшись под водой, он испустил несколько ультразвуковых сигналов и вгляделся в акустический образ, мерцавший на границе воды и воздуха, а мозг принялся анализировать «увиденную» ушами информацию. Примерно в кубосьми ка-единицах к востоку обнаружился овальный пузырь. Проверка локатором не обнаружила электроники. Китобой первобытников? Но с какой стати он забрался так далеко на север?

— Мэри, глянь-ка, почти точно к востоку от нас примитивное судно. Возможно, браконьеры. Направление где-то ноль четыре. Ни интеркома, ни прочей электроники. Как поняла?

— Слышу тебя. У меня он на ноль тридцать семь пи-радиан от севера. Небольшой одинарный корпус, чуть менее двух ка-единиц. Широкий. Вряд ли это китобой, Дрин.

У них с Мэри и по сей день сохранились шрамы от прошлой стычки с китобойным судном из полярной колонии Тэта. Пользуясь благодушным попустительством общества Тримуса, состоявшего в основном из философов, сибаритов и художников. Тэт вербовал в свои ряды психически неуравновешенных, враждебно настроенных и просто скучающих людей, которые со временем стали представлять собой серьезную угрозу. Дрину и Мэри поручили уничтожить один из наиболее гнусных притонов, где люди охотились на ду'утиан с гарпунами.

— Будем надеяться, что ты права. Но все равно лучше убедиться лично.

— Тогда пусти меня вперед и не суйся под выстрел, ладно?

Предложение довольно унизительно, хотя и не лишено смысла, тем более что контролеру-нечеловеку первобытники просто-напросто откажутся подчиняться. Но у Дрина возникло встречное предложение.

Надо подать его как приказ, ведь Мэри все-таки подчиненная.

— Мэри, на глубине ка-единицы под днищем корабля я никак не сунусь под выстрел, а ты сможешь общаться со мной через сонар лодки, изменение частоты для меня не проблема. Оставайся в лодке! Тебя неплохо видно и сквозь колпак. К тому же он прочнее алмаза, а ты нет. И давай, подключи Ду Тора с Го Тон.

Макротакт спустя, когда Дрин и Мэри уже устремились вслед за кораблем к горизонту, по небу туда же протянулись две белые стрелки конверсионных следов.

— Оружия не видно, — передал Ду Тор. Супруга эхом подтвердила его слова. — Но как минимум две палубы вне поля нашего зрения.

— Не высовывайтесь из флиттеров, — передал Дрин. — И чтобы никакого героизма!

— Вас понял. Флиттеров не покидать, героизм по ситуации.

На Мэри, Ду Тора и Го Тон, которые не раз бывали с ним в крутых переделках, новый статус Дрина не производил особого впечатления. Хвала провидению, они пустят фонтан еще до того как он выберется не на тот пляж!

«А всего два оборота Тримуса назад, — думал Дрин, — я ждал, что мне вот-вот вручат литературную премию… Суета!»

— Дай знак, когда будешь готов, — передала Мэри.

— Пошли, — приказал он, выпуская из легких целую тучу теплого пара, затем нырнул поглубже и направился к кораблю с расточительно высокой скоростью ка-единицы в секунду, энергично отбрасывая воду. Закрыв глаза, чтобы защитить их от давления воды, он сосредоточился на более рельефном, хотя и более расплывчатом акустическом изображении, к которому примешивался шум двигателя подлодки. Минуты три спустя они оказались под крохотным суденышком. Высунув из клюва ладонь. Дрин жестом дал Мэри добро, и подлодка устремилась к поверхности.

Мэри с ходу обрушила на корабль полную мощность громкоговорителей:

— Эй, на паруснике! Говорит лейтенант-контролер Мэри Пирс. Ваше судно не зарегистрировано и находится в экологически чувствительном регионе. Учтите, что охота на крупных животных в этих водах запрещена, а подкрепление придет мне на помощь в любое мгновение. Пожалуйста, сообщите цель вашего пребывания здесь.

Дрина изумило, как легко Мэри козырнула своим званием. Неужели это все та же женщина, которая три года назад в тропиках во время расследования запросто подходила к другому человеку и деловито сообщала: «Привет, я Мэри!». Впрочем, в полярных водах ее ждет не столь теплый прием. Как, впрочем, и всех остальных, пока Совет не решил, как быть с первобытниками — да притом не провел решение в жизнь.