«Если», 1995 № 09 - [57]

Наконец на востоке забрезжил рассвет. Дрожа всем телом, они встали и запрыгали, согреваясь. Густой сизый туман делал мир вокруг нереальным.

— Я голодна, — пожаловалась девочка. — И пить очень хочу.

Вар тоже хотел есть и пить, но от решения этой проблемы они были так же далеки, как и накануне вечером. Наверное, надо было возобновить бой. Выигравший спустится и по-королевски отпразднует победу, а его поверженному противнику ни пища, ни питье впредь уже не понадобятся. Вар посмотрел на две палицы, лежащие посреди площадки. Полный комплект, пара, но лишь для одного бойца.

Она сразу перехватила его взгляд.

— Будем снова драться? Ответа на этот вопрос Вар и сам не знал. Долг призывал его сражаться за империю, преданность Соле принуждала оберегать ее ребенка. Он пожал плечами.

— Туман-то кисель-киселем, — заявила она. — Нас никто не увидит.

Она намекает на то, что сражаться без зрителей им необязательно.

— Может, спустимся и раздобудем пищу? — предложила она. — А назад вернемся, прежде чем нас хватятся.

Простота и ясность ее мышления ошеломили Вара. Действительно, почему бы и нет?

— Перемирие, пока не рассеется туман? — предложил он.

— Перемирие, пока не рассеется туман, — подтвердила она и вдруг добавила: — А я уже все-все твои слова понимаю.

Вар был тронут. Он нашел свой ремень от палиц. Две палицы, конечно, были безвозвратно потеряны, но ремень валялся там, где и был вчера брошен. Соли опасалась, что подземные обнаружат их, если они предпримут спуск по видимому с Геликона склону.

— Никто не знает, где спрятаны телекамеры.

— Ты имеешь в виду, что вокруг спрятаны телевизоры? — спросил Вар, вспомнив, как не раз видел на стоянках бестолковые ящики, без конца показывающие немые картинки.

— Нет, глупый. Телекамеры — это такие глаза, вмонтированные в камень или в ствол дерева или еще куда.

Вар ни разу в жизни не видел глаз в камне, но на свете было столько необычного, что удивления он не выразил, и они полезли вниз по тому склону, по которому сюда взобрался Вар.

Туман у основания горы Муз был даже гуще, чем наверху. Взявшись за руки, они побрели к лагерю императора. Вдруг Вара одолели сомнения.

— Меня узнают, — прошептал он.

— Так, может, я пойду одна?

— Ты пароля не знаешь.

— Но я хочу есть! — взмолилась она.

— Шш-ш…

Где-то рядом невидимые в тумане прятались часовые, и Вар боялся, что их услышат.

— Скажи мне пароль, — зашептала она. — Я схожу и попрошу немного пищи для нас обоих.

— Просить будешь голой?

— Но я хочу есть!

Вар хотел было возразить, но, поскольку сам был чертовски голоден, промолчал. Она едва слышно захныкала.

— Там, — сказал Вар почти виновато. — На стоянке есть одежда.

Милю до ближайшей стоянки они пробежали единым духом.

Прежде чем Вар успел возразить, Соли всучила ему свою палицу и вошла в шатер. Через несколько минут она вернулась, одетая в детский комбинезон, детские сандалии, с яркой лентой в волосах. Выглядела она чистенькой и опрятной.

— Тебе повезло, что никого не оказалось! — воскликнул Вар.

— Там своего супруга поджидала жена воина. Похоже, ваши держат женщин подальше от главного лагеря. Когда я вошла, бедняжка от удивления подпрыгнула до потолка. Я сказала ей, что потерялась, и она мне помогла.

Как легко Соли выкрутилась из безнадежной, казалось бы, ситуации! Вару вряд ли хватило бы мужества поступить так же, как эта то ли храбрая, то ли наивная девочка.

— Вот, держи. — Соли протянула ему связанную узлом одежду.

Вар оделся, и они вновь зашагали к главному лагерю. Тут ему в голову пришло, что раздобыть немного пищи они могли и на стоянке, но затем он вспомнил, как многотысячная армия потребляет прорву продовольствия, и оттого с ближайших стоянок регулярно изымается все съестное.

— Я пойду в общий шатер, — cказала Соли. — Скажу, что я дочь какого-нибудь воина и пришла за едой для своей семьи.

Более мудрых предложений у Вара не было, и потому он попросил лишь:

— Будь осторожна.

Он спрятался в лесу и замер, она исчезла среди тумана. Затем он вспомнил, что пройти мимо стражников не мог ни один посторонний, в особенности девочка, но останавливать ее было уже поздно.

* * *

Соли приближалась к огромному шатру посреди лагеря. Хотя ее сердце и норовило выскочить из груди, она была зачарована красотой примитивной постройки. Будь у нее с собой пара палиц, она бы чувствовала себя гораздо увереннее, но так как детям, особенно девочкам, здесь не полагается оружия, палицы остались у Вара.

Перед входом в шатер стоял крепкий на вид часовой. Соли попыталась было незаметно проскользнуть мимо, но путь ей немедленно преградил шест.

— Кто ты? — спросил часовой. Называть свое настоящее имя Соли, естественно, не собиралась.

— Я — Сами. Мой отец устал и отдыхает. Я принесу ему поесть.

— В этом лагере, девочка, нет никакого Сама. Говори сейчас же, что у тебя в действительности на уме!

— Как же нет? А Сам-мечник? Он только что прибыл в лагерь. Он…

— Девочка, ты лжешь. Ни один воин не привел бы с собой в этот лагерь семью. Я доставлю тебя к императору.

Он легонько подтолкнул ее шестом. В поле зрения никого больше не было, и Соли, ухватившись за конец шеста, ударила часового растопыренными пальцами по глазам и, как только его голова непроизвольно дернулась назад, саданула по открывшемуся горлу тыльной стороной раскрытой ладони. Часовой беззвучно осел.