«Если», 1995 № 03 - [90]

— Ну, мы сами назвали бы себя достаточно практичными, деловыми, спокойнокровными…

— Хладнокровными, — поправил я.

— Вот именно. А еще мы — идеалисты, творческие личности, обладающие развитой культурой

Я кашлянул.

— …и огромным потенциалом, — заявил Рагма. Мы, словно юноши, жизнелюбивы и умеем мечтать.

— Спасибо.

Мы повернули и пошли вдоль полосы прибоя, в время стараясь оставаться вне пределов досягаемости волн.

— Ты обдумал предложение, которое тебе бы. сделано? — наконец спросил меня Рагма.

— Еще нет. Я хочу ненадолго уехать, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами.

— Ты сообщишь нам о том, каким будет твое решение?

— Конечно.

Мы прошли мимо выгоревшего плаката «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО», и я пустился в размышления на тему о том, что совсем недавно эта надпись выглядела бы для меня вот так: «ОНЕЩЕРШ ЯСЬТАПУК». Все мои шрамы вернулись на свои прежние места, а сигареты снова имели привычный вкус, но я понимал, что мне будет не хвата отображенной версии картошки фри, гамбургере салатов и кофе, что подают в Студенческом сою: Но больше всего меня будет преследовать вкус вывернутого наизнанку спиртного, из которого получался такой специфический, ни на что похожий, таинственный и волшебный напиток мне каждый раз казалось, что легкий ветерок пер носит меня в сказочную страну…

— Я думаю, пора возвращаться в город, — сказ, Рагма. — Скоро начнется вечеринка у Мерим Знаешь, мне ужасно хочется поговорить еще немного с твоим дядей. Кстати, он ведь предложил м работу.

— Ну да? А что ты должен делать?

— У него есть интересные идеи по поводу галактической торговли. Он говорит, что хочет организовать бизнес по импорту-экспорту. Видишь ли, как раз собирался уйти в отставку, а твоему дяде нужен специалист. Кажется, мы можем создать что-нибудь стоящее.

— Это мой любимый дядя, — заявил я, — и многим ему обязан. Но, кроме того, я являюсь твоим должником тоже, поэтому считаю необходимым поставить тебя в известность, что у моего дяди мягко говоря, не совсем безупречная репутация.

Рагма пожал плечами.

— В галактике достаточно места, — заявил он. Существуют законы, которые нельзя нарушать, есть и возможности для самых разнообразных занятий. Именно на этот предмет я и должен буду консультировать твоего дядю… Кстати, Доктор Мерими тоже примет участие в нашем предприятии.

— Как бы там ни было, — пообещал я Рагме, — не сомневаюсь, что это приключение будет волнующим и поучительным.

Мы подошли к машине, забрались в нее и отправились в город. У меня за спиной в песке неожиданно раскрылось множество дверей, и я стал думать женщинах, тиграх, башмаках, капусте, королях, сургуче и всякой подобной ерунде. Скоро, скоро, скоро…

Вариации на Тему Третьей Горгульи от Конца:, Звезды и Мечты о Времени…

Я наконец разыскал его в маленьком городке, примостившемся в тени Альп: он сидел на крыше местной церквушки, внимательно и задумчиво разглядывая гигантские часы на городской ратуше.

— Добрый вечер, профессор Добсон.

— А? Фред? Господи Боже мой! Осторожно, вон тот камень качается… Вот так. Отлично. Не ожидал увидеть тебя сегодня вечером. Впрочем, я очень рад. Дело ведь не только в возможности забраться наверх. Посмотри, какая здесь перспектива! Посмотри внимательно на большие часы, ну как?

— Хорошо, — сказал я, устраиваясь рядом с ним, и упираясь ногой в какую-то каменную виньетку.

— У меня для вас есть кое-что, — сказал я и передал профессору сверток.

— Ой, спасибо. Какая приятная неожиданность. Сюрприз… О, да ведь он булькает, Фред.

— Точно.

Профессор развернул бумагу.

— Вот это да! Что-то я не могу понять надписи на этикетке, так что, пожалуй, лучше попробую содержимое.

Я не сводил глаз с больших часов на башне. Через некоторое время профессор воскликнул:

— Фред! Я в жизни не пробовал ничего подобного! Что это такое?

— Стереоизомер виски, — объяснил я. — На днях мне разрешили пропустить несколько бутылок через машину Ренниуса — Специальный комитет ООН, занимающийся инопланетными артефактами, чуть ли не заискивает передо мной. Так что, в некотором смысле, вы сейчас попробовали очень редкое вино.

— Понятно. Да… А по какому случаю?

— Звезды прошли свой огненный путь и оказались в нужных местах, они расположились с изысканной изобретательностью, и я смог расшифровать их древнее предзнаменование.

Профессор кивнул.

— Красиво сказано, — похвалил он меня. — Только я не понял, что это значит.

— Ну, если начать сначала — я получил диплом.

— Весьма огорчительно. Я уже почти поверил, что с тобой этого никогда не случится.

— Я тоже. Но им удалось со мной справиться. Теперь я работаю на Государственный Департамент, или на ООН, все зависит от того, с какой стороны посмотреть.

— А чем ты занимаешься?

— Вот как раз об этом я сейчас и размышляю. Понимаете, мне предоставили право выбора.

Профессор сделал еще один глоток и передал бутылку мне.

— Нет ничего хуже необходимости выбирать, — заявил он. — Возьми, выпей.

Я кивнул и сделал глоток.

— Именно поэтому я и хотел поговорить с вами, прежде чем принять окончательное решение.

— Такая ответственность, — проговорил профессор, забирая у меня бутылку.

Я закурил.

— Ситуацию, в которой я оказался, довольно трудно объяснить, — начал я. — Попробую ее немного упростить: звездный камень, инопланетный артефакт, полученный нами на хранение на неограниченное время, обладает разумом. Его создала раса, похожая на нашу. Но она погибла. Камень нашли среди руин, и никто не понял, что это такое. В этом нет ничего удивительного, потому что никто не догадался сопоставить обломок с именем Спейкус, о котором упоминалось в сохранившихся записях. Было принято считать, что речь идет о каком-то исследовательском комитете, или процессе, а может быть, программе, собиравшей и обрабатывавшей социологическую информацию. Однако на самом деле в записях шла речь о звездном камне. Чтобы он мог действовать на полную мощность, требуется существо, похожее на нас. Он становится чем-то вроде симбиотического гостя внутри этого существа, получая и обрабатывая данные из его нервной системы, в то время как его «хозяин» существует и действует в своем обыденном мире. Используя полученные сведения, Спейкус становится чем-то вроде социального биокомпьютера. Взамен он до бесконечности обеспечивает своего «хозяина» безупречным здоровьем.