«Если», 1995 № 03 - [2]

С появлением Контакта смерть становилась чем-то вроде пересадки. Сознание затуманивалось, быть может, ты проваливался во тьму, зная, что очнешься (оно и происходило), глядя на мир глазами того, с кем у тебя был Контакт. Ты уже ни над чем не будешь властен, но он или она обретут твою память, и месяца через два-три ты приспособишься, подладишься к твоему новому партнеру, а затем мало-помалу произойдет перемена во взглядах и, наконец, полное слияние щелчок — и створки захлопнутся. Никакого вторжения; всего лишь мягкий, безболезненный процесс, возносящий тебя на новую стадию жизни.

Для воспреемника, как я узнал на собственном опыте, это было не слишком удобно, но ради того, кого любишь, можно вытерпеть и куда большее.

Размышляя о том, какой была жизнь до Контакта, я почувствовал, что весь дрожу. Я заказал еще одну порцию — двойную на этот раз. Давненько я не пил в барах.

Я болтал с Джерати, должно быть, уже около часа и пил третью, а может, и четвертую рюмку, когда дверь бара открылась и вошел какой-то мужчина. Он был среднего роста, довольно невидный, и я не обратил бы на него внимания, если бы не выражение его лица. Пришелец выглядел рассерженным и несчастным. Он направился к кабинке, где сидела та женщина, которой я любовался, и остановился прямо перед нею. Лицо женщины померкло, и ее спутник чуть приподнялся, встревоженный.

— Знаете, — тихо сказал Джерати, — похоже, дело пахнет жареным. У меня в баре уже больше года не было потасовок, но я помню, как выглядит человек, когда затевает скандал.

Он предусмотрительно слез со своего табурета и прошел вдоль стойки, чтобы суметь быстро выскочить из-за нее, если понадобится. Я обратился в слух.

— Ты вычеркнула меня. Мери! — говорил мужчина с несчастным лицом. — Это правда?

— Послушайте! — вмешался другой. — Это ее дело.

— А вы помолчите! — оборвал его новый посетитель. — Так что же. Мери? Ты это СДЕЛАЛА?

— Да, Мак, сделала, — сказала она. — Сэм тут совершенно ни при чем. Это исключительно моя идея — и твоя вина.

Лица Мака я не видел, но тело его напряглось, вздрогнуло, и он вытянул руки, точно намереваясь стащить Мери со стула. Сэм — я решил, что мужчина в кабинке и есть Сэм, — с криком перехватил его руку.

Именно в этот момент Джерати вмешался, приказывая прекратить свару. Они, хотя и с неохотой, подчинились; Мери и Сэм допили свои рюмки и вышли из бара, а Мак, проводив их отчаянным взглядом, подошел к стойке и уселся на табурет рядом со мной.

— Водки, — бросил он. — Давай сразу бутылку — пригодится!

Голос у него был хриплый и ожесточенный — такого тона я не слышал, пожалуй, уже несколько месяцев.

— Потеряли подружку? — высказал я предположение.

— Это бессердечная дьяволица!

Он одним махом опрокинул водку, налитую ему Джерати. Я заметил, что Джерати отошел к другому концу стойки и углубился в мытье стаканов. Если он и расстался с привычкой выслушивать излияния клиентов, я бы не осудил его, подумал я.

— Она не похожа на такую, — сказал я первое, что пришло в голову.

— Однако же это так.

Он выпил еще и некоторое время сидел, пристально разглядывая пустой стакан.

— Наверное, у вас есть Контакты? — проговорил он наконец. Вопрос был более чем странный.

— Ну… Разумеется, есть!

— У меня нет, — выдохнул он. — Теперь нет. Больше нет. Будь проклята эта женщина!

У меня просто волосы встали дыбом. Боже! Он же был чем-то вроде живого призрака! Все мои знакомые имели по меньшей мере один Контакт; у меня было три. У нас с женой, естественно, был взаимный, как и у всех супружеских пар, а чтобы подстраховаться на случай, если мы оба погибнем в автомобильной катастрофе, у меня был заключен запасной с моим младшим братишкой Джо и еще один — с парнем, который учился со мной в колледже.

Я разглядывал этого одинокого человека. Его звали Мак — я слышал, как его называли по имени. Он был, вероятно, лет на десять старше меня, то есть где-то между сорока и пятьюдесятью — возраст достаточный, чтобы обзавестись дюжиной потенциальных Контактов. С виду в нем не было ничего необычного, за исключением этого его невыразимо тоскливого взгляда, но если он и вправду не имел ни одного Контакта, то удивительно еще, что во взгляде его всего лишь тоска, а не смертельный ужас.

— А… хм… Мери… знала, что она — ваш единственный Контакт? — спросил я.

— Еще бы! Конечно, знала. Потому-то она и проделала это, не предупредив меня.

Мак снова наполнил свой стакан и протянул мне бутылку. Я хотел отказаться, но, если бы кто-нибудь не составил этому бедолаге компанию, он бы, пожалуй, угодил под колеса автомобиля. Мне и впрямь стало жаль его.

— Как вы узнали об этом?

— Она… Ну, она куда-то вышла сегодня вечером; я позвонил, и мне сказали, что она ушла с Сэмом, а Сэм обычно водит ее сюда. Она и правда, оказалась здесь, и, когда я прямо спросил ее, она призналась. Хорошо еще, что бармен вступился, а то я мог бы забыться и, кто знает, чем бы это кончилось.

— Ладно, — сказал я, — но как же так вышло, что она оказалась единственной? У вас нет друзей или кого-нибудь еще?

Это открыло шлюзы. Бедняга — полное его имя было Мак Уилсон — был сиротой и воспитывался в приюте, который он ненавидел; подростком он бежал оттуда и попал в колонию для малолетних преступников — за какую-то кражу, что ли, — и ее он тоже возненавидел. Когда он вырос достаточно, чтобы самому зарабатывать на жизнь, он был зол на весь мир. Неудивительно, что он не научился заводить друзей.