«Если», 1994 № 10 - [13]

— А что им от нас нужно? — спросил Кинросс, наблюдая краем глаза за едва уловимым передвижением теней.

— Они хотят выследить, где находится наш лагерь, чтобы потом украсть там что-нибудь или клянчить еду.

Когда они подошли к ручью, серые тени исчезли. Пока они стояли на берегу, нерешительно глядя по сторонам, наверху холма, с которого они только что спустились, раздались громкие крики. Присмотревшись, Кинросс увидел Кербека, окруженного пигмеями.

— Господи! — воскликнул он. — Кербек сражается с демонами!

— И побеждает, — заметил мексиканец. — Посмотри, они убегают.

— Ему не следовало этого делать, — обеспокоенно нахмурилась девушка. — Ночью они спустятся вниз и заколют его. А, может, и всех нас. — Она вздрогнула.

Передвигаясь огромными прыжками, Кербек мчался вниз по склону. Его гигантское тело казалось бронзовым, а развевающиеся волосы были похожи на ореол в лучах заходящего солнца. Оттолкнув Кинросса, он схватил девушку за плечи своими ручищами, сверля ее диким взглядом. При этом он что-то мычал.

Кинросс попытался освободить Мэри, но гигант даже не заметил этого. Наконец швед отпустил девушку и восторженно заголосил.

— Все в порядке, — сказала девушка. — Он просто хотел убедиться, что в моих глазах есть зрачки.

Кинросс недоуменно перевел взгляд с ярко-голубых глаз австралийки на серо-голубые глаза скандинава.

— Он сражался с демонами, — объяснила Мэри,

— и подумал, что я — одна из них. У них в глазах нет зрачков. — Кербек продолжал восторженно мычать. Кинросс покачал головой.

— Она права, Кинросс, — сказал Гарсия. — Я тоже начинаю кое-что понимать, когда не прислушиваюсь. Это все равно, как смотреть на деревья краем глаза.

— Когда ему удается поймать пигмеев, они тут же превращаются в деревья и камни, — добавила девушка. — Он рад, что вы оба вернулись.

— Господи, — простонал Кинросс. — Я чувствую себя полнейшим идиотом. Ты веришь в то, что они — демоны?

— Ни в коем случае, — резко ответила Мэри. — Это просто аборигены, живущие в своем воображаемом мире.

— Давайте лучше разведем костер, — со вздохом сказал Кинросс.

Вокруг было полно сучьев и сухой травы. У Гарсии нашлись спички, и скоро они разожгли костер. Кинросс взял у шведа складной нож и принялся срезать крупные ветки с деревьев. Вместе они довольно быстро соорудили шалаш. Гарсия собрал охапку мягких пальмовых листьев, и девушка сделала себе постель.

Сидя возле костра, они поджаривали на углях плоды хлебного дерева и ели бананы. С наступлением сумерек Кербек исчез в ночи. Оставшиеся ели молча. Наконец девушка спросила:

— И все-таки, где мы находимся? Только честно.

— Как я тебе уже говорил… — начал Кинросс, но Мэри перебила его.

— Я знаю. Думаю, вам действительно так кажется. Но знаете ли вы, где нахожусь я?

Мужчины недоуменно переглянулись.

— Где?

— В Алчеринге, — ответила она. — В стране духов бинги. Я каким-то образом попала в нее, когда проезжала одно из их святых мест. Я поняла это, когда увидела тех аборигенов…

— Мэри, — перебил ее Кинросс. — Они совершенно не похожи на людей.

— Когда аборигены попадают в страну духов, они перестают быть людьми. Я часто слышала такие истории. Но женщины… Их тут быть не должно. Как, впрочем, и меня. Женщине грозит опасность, если она вступит в землю духов. Когда я была маленькой, мне всегда казалось, что это несправедливо…

— А как туземцы попадают в эту… Алчерингу? — с растущим интересом спросил Юшросс.

— Они танцуют и поют, раскрашивают свои тела, бьют в бубен… Одним словом, это целый ритуал.

Из темноты донесся протяжный стон. Мужчины вскочили на ноги.

— Не бойтесь, — успокоила их женщина. — У нас на ранчо Чедвик я часто слышала, как ночью кричит выпь. Аборигены утверждают, что это кричат души детей, которые хотят вырваться из мира духов и появиться на свет. Но я не знала, что здесь тоже водятся выпи.

Мэри пристально всматривалась в темноту. Кинросс и Гарсия снова подсели к костру. Внезапно изящная птица с тонкими ногами и изогнутым клювом появилась из темноты и села девушке на плечо.

— Моя ночная красавица, — обратилась к птице девушка, — ты прилетела, чтобы охранять мой сон?

Она встала, пожелала мужчинам спокойной ночи и скрылась в шалаше. Кинросс посмотрел на Гарсию.

— Это мы виноваты, что она очутилась здесь, — сказал он— Мы и должны вернуть ее обратно.

— Во всем виноват один Крюгер, — ответил Гарсия.

— И мы тоже. Если Крюгер не придет ко мне сегодня во сне, я сам пойду к нему утром в пещеру. Пойдешь со мой?

— Конечно, — зевая, ответил мексиканец. — Спокойной ночи.

Яркие лучи багряного солнца озарили склоны долины, и Кинросс открыл глаза. В эту ночь ему ничего не приснилось. Раздув тлеющие угли, он развел костер. Вокруг валялись остатки недоеденных плодов хлебного дерева. Мир уже перестал сам следить за своей чистотой, грустно подумал Кинросс. Где-то на вершине склона на другом берегу холма раздались треск ломающихся кустов и торжествующий крик Кербека. Гарсия вскочил на ноги, а из шалаша выглянула Мэри.

Кербек нес на левом плече связку желтых бананов, а правой рукой тащил за собой смуглокожего человечка. Когда тот пытался сопротивляться, огромный швед давал ему тумака.