«Если», 1993 № 05-06 - [8]

Животные пили не торопясь, уступая место более слабым. Хьюго разглядел среди множества львов нескольких гигантов с берегов залива, тупомордых с массивной, словно вырубленной из монолитного песчаника, гривой, изящных львиц цвета спелой кукурузы и резвящихся львят. Чуть ниже по склону были видны рога муфлона, которого жажда заставила забыть об опасности; носорог с маленькими налитыми кровью глазами, обрушив край скалы, сорвался и покатился вниз. Леопарды дюн, шкуры которых были разукрашены черными розами богаче, чем майский луг, скользили между гигантскими зебрами с косым полосатым рисунком.

Неожиданно направление ветра изменилось, и словно судорога прошла по массе животных. Это произошло почти мгновенно. Прекрасная львица, розовая, будто обнаженная женщина, взлетела нa дюну и тигр с шерстью почти голубого цвета взвился на дыбы. Взвыли шакалы, и над низкими звуками львиного рычанья взлетели к небу высокие ноты ужасного хохота гиен. Потрясенный Хьюго понял, что животные почувствовали присутствие человека. Словно волны прилива, лавина зверей надвигалась на него.

Это была сила, способная смести что угодно, — на этот раз вполне материальная сила.

— Посмотрим, Пта, кто кого! — сказал Хьюго.

…Две массы столкнулись с такой яростью; что вздрогнула пустыня.

* * *

Хьюго Пэйдж пришел в себя в прохладе каменных сводов. Его голова покоилась в выемке мраморной плиты на сложенной в несколько раз голубой вуали Он вспомнил; что египтяне использовали вместо подушки твердые предметы с полукруглой выемкой; они верили, что это дарит глубокий сон. Подобный обычай вдруг показался ему настолько нелепым, что он хрипло рассмеялся. Его виски сжимал тонкий металлический обруч, огромные опаловые глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели на него.

— Вы отважно сражались, — произнес голос, который он слышал у источника.

— Значит, вы видите меня? — спросил он и попытался приподняться, но небольшая изящная рука удержала его.

— Лежите спокойно. Когда вас подобрали, вы были без памяти — все воинство Пта и все львы пустыни пронеслись над вами. К счастью, ваш панцирь оказался достаточно прочным.

— Где сейчас Пта?

— Я думаю он скрылся в пустыне, после того как потерял почти всех своих воинов, — рассеянно ответила девушка. — По сути, это всего лишь большое животное.

— Вы говорили, что меня подобрали. Кто?

— Мой отец в мой дядя Нефтали. Они здесь чужаки. Если захотите, то вознаградите их позже, но это не имеет значения. Через некоторое время подействует лекарство и вы сможете подняться, чтобы вернуться в Фивы. Там вас встретят, как живого бога.

— Но я совсем не собираюсь в Фивы, — сказал Хьюго. — Особенно сейчас, когда меня, как выясняется, можно увидеть!

— Фараоном становятся только в Фивах.

— Но…

— Вы — фараон. Ваше имя — Аменофис I, сын Амосиса, внук Камосиса. Вы будете властвовать над обоими Египтами — Белым и Голубым, над частью Азии и над пустыней с бесчисленными племенами. Вы будете носить урей и пшент; теперь вы — живой бог на Земле.

Лекарство по-видимому начало действовать, и Хьюго приподнялся на ложе в своем расколотом скафандре.

— Послушайте, — сказал он. — Очевидно, кто-то из нас двоих сошел с ума. Меня зовут Хьюго Пэйдж, я пилот-испытатель, участник эксперимента. Я прибыл сюда из 2500 года по Реке Времени и собираюсь вернуться назад тем же путем. Кроме того, вчера, как мне кажется я уловил ваши мысли и понял, что фараон Аменофис находится в этом храме. Где он? Ведь это он настоящий царь Египта, и я совсем не намерен узурпировать власть.

— В глазах цвета времени отразилось восхитительно трогательное отчаяние;

— Дядя Нефтали! — воскликнула незнакомка, — Дядя Нефтали! Скорее сюда! Шок оказался сильнее, чем мы думали. Принц сошел с ума!

Величественный седой старец, похожий на патриарха, быстро приблизился к Хьюго и взял его за руку, чтобы проверить пульс.

— Великий фараон! — сказал он. — Да будет ваше имя священно тысячу и еще тысячу раз… Вы должны вспомнить себя — лихорадка совершенно прошла.

— Но я же — фараон не больше, чем вы!

— Обычные последствия схватки с демонами, господин. Я, ваш летописец и поэт, признаю в вас своего властелина. Или вы хотите, чтобы я позвал моего брата Иосифа, вашего верховного интенданта? Или моего брата Дана, начальника вашей стражи? Если только великий — жрец Изиды, который находится в храме…

— Вы увенчаны уреем, и пшентом, господин, — сказал спокойный старец с лицом голубоватого оттенка. Хьюго поднял руку ко лбу и почувствовал чешуйчатое тело золотой змей и холодок драгоценных камней. Раб-нубиец, преклонив перед ним колени, поднес к его лицу полированный серебряный диск-зеркало. Неужели это его лицо — величественно прекрасный, лик с огромными глазами, в которых сверкают отблески молний?

— Я… — начал он, — я ничего не понимаю. Очевидно, произошла подмена личности.

— Это; невозможно, господин. Стража бодрствовала всю ночь… Принцесса Нетер, ваша невеста, тоже была все время рядом с вами, и перед битвой, и после нее.

Принцесса Нетер, его невеста… Его взор погрузился в опаловые озера. Эта девушка, улыбавшаяся ему, была самой удивительной из всех, кого он когда-либо встречал. Она к тому же оказалась надежным товарищем в схватке. Она разыскала его среди тел чудовищ… Ему казалось, что он знал ее всегда — или, по крайней мере, всегда мечтал о ней в том прошлом, которое, быть может, было будущим…