«Если», 1993 № 02 - [24]

Сюзи улыбнулась и обхватила его руками.

— Мне кажется, твои глазные украшения тебе очень идут, — сказала она кокетливо.

— Сюзи, ты знала, что «Ковчег» — это не вся Вселенная? Что он — всего лишь корабль, вращающийся в пространстве вокруг белого рябого шара, во много раз больше самого «Ковчега»?

— Я знаю только, что «Ковчег» иногда называют кораблем. А этот шар я видела на картинках. Брось эти дурные мысли, Лопух, давай переключимся на что-нибудь приятное. Иди ближе, я помогу тебе забыться.

Лопух подчинился, скорее по доброте, чтобы не обидеть Сюзи. Ее тело больше не возбуждало в нем прежних желаний, он думал об Альмоди.

Когда все закончилось, Сюзи быстро уснула. Лопух повязал на глаза платок и тоже попытался забыться. Болезнь на этот раз беспокоила его чуть- чуть слабее, чем в прошлую Спятницу. И именно благодаря этому чуть-Чуть, он устоял перед искушением рвануть к ротонде за пакетом лунной настойки. Уже в полудреме он внезапно почувствовал острый толчок в спину, будто ему вдруг свело мышцу. Дурнота мгновенно усилилась, подкатив к самому горлу. Его залихорадило, он дернулся раз, другой, и затем, когда мука стала нестерпимой, потерял сознание.

Лопух очнулся из-за бешеной пульсации крови в висках. Он обнаружил, что не просто пристегнут, а распят на канатах: его запястья привязаны к растяжке, а щиколотки — к вантам. Руки и ноги затекли и онемели.

От яркого света веки воспалились. Лопух приоткрыл их на мгновение и увидел Сатану, балансировавшего на соседнем канате с поджатыми под себя задними лапами.

Лопух очень ясно разглядел оскаленную пасть пса. Открой он глаза пошире, Сатана, несомненно, вцепился бы ему в глотку.

Лопух плотнее сжал свои металлические вставные челюсти. По крайней мере, теперь у него есть чем защищаться.

Рядом с Сатаной он успел заметить черные прозрачные спирали и понял, что находится в Чертогах Графа. Вероятно, толчок в спину был инъекцией наркотика.

К счастью, Граф не догадался снять с него окуляры и не заметил зубов. Для него Лопух продолжал оставаться прежним безобидным подслеповатым ничтожеством.

Неожиданно он увидел Дока, привязанного, как и он, к вантам, а по соседству — большой черный саквояж. Во рту Дока торчал кляп: видимо, он пытался сопротивляться и кричать. Лопух решил обойтись без крика. Серые глаза Дока были широко открыты, и Лопуху показалось, что он смотрит прямо на него.

Очень осторожно Лопух зацепил своими онемевшими пальцами узел, стягивающий петлю на запястьях и, напрягая затекшие мышцы, медленно потянулся. Петля соскользнула по растяжке на пару миллиметров. Если он продолжит действовать аккуратно, Сатана ничего не заметит. Делая паузы, Лопух несколько раз повторил тот же прием.

Еще более осторожно он слегка повернул лицо налево и увидел, что люк в коридор задраен, а за спинами Дока и пса, в промежутке между черными спиралями виднеется пустая каюта, с прозрачной, усеянной звездами стеной. Вход в эту каюту был открыт, а чуть в стороне покачивалась раскрашенная черными полосами крышка аварийного люка.

С такой же осторожной медлительностью он повернул голову направо, следя за Сатаной. Еще немного, и Лопуху удалось сдвинуть петлю узла на запястьях уже сантиметра на два.

Справа его внимание привлекло большое прозрачное яйцо: его стенки усеивали звезды, а ближе к вершине светился шар. Наконец Лопух получил возможность как следует его рассмотреть: окутанный дымкой сверху и оранжевый снизу, шар был в рыжеватых подпалинах. По размеру — невелик, с ладонь Лопуха. Наблюдая за объектом, он вдруг заметил яркую вспышку посреди одного из оранжевых участков. Вспышка была короткой, ее яркий свет тут же превратился в крошечное черное пятнышко, едва различимое сквозь мутную пелену. Вдруг на душе Лопуха стало тоскливо, как никогда.

Под прозрачным яйцом происходило нечто ужасное: привязанная к металлической перекладине, закрепленной на вантах, висела Сюзи; она была очень бледна, а глаза закрыты. От ее шеи тянулась красная трубочка, расходившаяся, как пальцы на перчатке, пятью ответвлениями. К четырем из них припали розовые рты Графа, Рик- сенды, Фанетты и Дюшетты. Пятый сосок был зажат небольшой металлической прищепкой, возле него, съежившись и закрыв лицо руками, плавала Альмоди.

Граф сделал длинную паузу, надолго оторвавшись от своей трубочки, и блаженно сказал:

— Э-эх, хороша, до последней капли хороша!

Веснушчатые тела Фанетты и Дюшетты затряслись в беззвучном смехе.

Альмоди, плавающая среди густых зарослей собственных распущенных волос, метнула мгновенный взгляд сквозь разведенные пальцы и тут же быстро, как лезвия ножниц, снова свела их, прикрывая глаза.

Через некоторое время Граф сказал:

— Все, больше из нее ничего не выжмешь. Фан и Дюше, скормите-ка ее в большую мясорубку. Если встретите кого-нибудь в коридоре, сделайте вид, что несете пьяную. А потом Док отмерит нам дозу для высшего наслаждения, за что, если, конечно, будет хорошо себя вести, — получит выпивку. Ну, а мы, в свою очередь, на десерт высосем Лопуха.

Лопух уже успел наполовину подтянуть узел на запястьях к своим зубам. Сатана все так же жадно следил за ним, но медленные движения Лопуха ускользали от внимания собаки. Вытекавшая из ее пасти слюна пузырилась вокруг клыков.