«Если», 1992 № 05 - [41]

«Речные жители», — а их было несколько человек на ближнем берегу, — были одеты в звериные шкуры. «Ей-Богу, выглядели они так, будто сбежали из Каменного века», — сказал Джон Говард. Они орудовали топорами, дубинками с каменными шипами и копьями с каменными наконечниками. На воде покачивались выдолбленные из стволов лодки.

Опасаясь неприятностей, Джон Говард решил не подходить ближе. Однако еще какое-то время рассматривал в бинокль окружавшую деревню местность. Вдали, — на другом берегу реки на расстоянии пяти-шести километров, он обнаружил нечто похожее на высокую, неподвижную стену плотного тумана. Высота стены была-метров двести.

Отряд вернулся в лес, чтобы разбить палатку и заночевать. Спали по очереди: двое отдыхали, двое дежурили. Во время дежурства те, кто бодрствовал, слышали крики диких животных, но ничего не видели. На следующий день, когда отряд был на расстоянии семи-восьми километров от дома, Гуннар упал в утыканную кольями яму.

Яма была не очень большой. Но она была хитро расположена посреди едва видной тропы — может, этой тропой ходило на водопой какое-то стадо. Заостренные колья убили Гуннара почти мгновенно.

Грэхем перебирал в памяти все, что произошло за это время. «Руководитель! — мрачно думал он. — Если бы у тебя хватило ума, ты бы так загрузил людей работой, что Марине было бы не до самоубийства: просто не осталось бы сил. Ты не позволил бы экспедиции уходить далеко от дома без тренировки. Лидер липовый. Пожалуй, настало время отказаться от этой роли, прежде чем я осточертею людям, и они откажутся от меня сами».

Раздался стук в дверь:

— Разрешите?

Анна Маркова, не дожидаясь приглашения, открыла дверь.

Анна взглянула на бутылку с виски.

— Вам нравится пить в одиночку?

— Нет.

Она улыбнулась:

— Тогда угостите меня.

— Простите, что сразу не догадался. Будете пить из стакана, в котором я держу зубную щетку, или мне сбегать в бар за бокалом?

— Спасибо, сойдет и стакан. — Анна села на кровать Грэхема и слегка покачалась на пружинах. — По-моему, эта кровать удобнее моей.

— Жалуйтесь администрации, — сказал Грэхем.

Анна быстро сменила тему:

— По-моему, вы близки к отчаянию, Рассел. Горевать о покойных — естественно, но не нужно делать этого в одиночку. Вот это, — она кивнула в сторону виски, — это не очень-то поможет… Впервые за все время у меня есть возможность поговорить с вами наедине. Хотите, я скажу вам все, что думаю, а потом скажете вы?

— Хочу.

— Так вот, — начала Анна. — Мне кажется очевидным, что нас загнали в подобие зоопарка. На Земле, в современных зоопарках зверей стараются поместить в условия, близкие к естественным. Я думаю, то же самое сделали и с нами. Нам предоставили гостиницу, чтоб была крыша над головой, супермаркет, чтобы мы не умерли с голоду, а на улице поставили автомобили…

— Без мотора…

— Так ведь нам все равно некуда ехать! Но наши хозяева, кажется, неплохо разбираются в людской психологии и стремятся окружить нас привычными вещами.

— Лучше бы они вернули нас домой, — горько сказал Грэхем.

— Этого они не сделают, — заметила Анна.

— Почему вы так уверены?..

— Нас было восемь мужчин и восемь женщин.

— И что из этого следует?

Она смотрела на него грустно и насмешливо.

— Причина ясна, Рассел. «Плодитесь и размножайтесь»… Вы не согласны?

Он не ответил. И не взглянул на нее.

— Думаю, я права. Лучше смотреть правде в глаза: нас привезли, чтобы мы размножались. Так что вряд ли мы возвратимся на Землю.

Теперь он взглянул на нее и удивился ее спокойствию.

— И эта мысль не приводит вас в ужас?

— То, что произошло с нами, — страшно, но не должно быть бессмысленным.

— Что вы хотите сказать?

— То, что мы будем «плодиться и размножаться». В нашей группе есть супружеские пары, возникают и другие. — Она мрачно усмехнулась:

— Вы заметили: в нашем супермаркете есть многое. Кроме одного — противозачаточных средств.

Рассел улыбнулся.

— Кажется, вы очень легко приспосабливаетесь к обстоятельствам.

— Я попытаюсь это сделать, если… Рассел, а вы находите меня привлекательной?

— Я считаю вас очень привлекательной, Анна,

— торжественно сказал Грэхем.

— У вас есть жена или семья в Англии?

— Нет. Я был слишком занят политикой, чтобы увлечься чем-то… творческим.

Она улыбнулась.

— Тогда у нас есть шанс, потому что я очень практичная женщина. Я не привыкла ждать от мужчин чего-то особенного. Итак, я приду к вам, мы будем жить вместе, попытаемся и, надеюсь, научимся дарить друг другу тепло. Я думаю, мы будем получать удовольствие от общения в постели, но не это главное. Правда?

У Рассела брови поднялись от удивления; так он и смотрел на нее секунды две, а потом сказал очень серьезно:

— Анна, я пьяница, а вы — вы удивительная женщина.

— Значит — решено. Если мы не подойдем друг другу, мы расторгнем наш договор. А дружбу оставим.

Рассел поднял бокал с виски.

— Благодарение Господу, что был Карл Маркс.

Анна тоже встала, подняла свой стакан и несколько загадочно провозгласила:

— Здоровье королевы.

Проглотив свой виски, она отправилась в номер, чтобы собрать немногие вещи.

Неожиданно Рассел Грэхем осознал, что его депрессия исчезла, а уверенность вернулась. Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять причину.