Эскадрилья наносит удар - [7]
Суровый начальник нахмурил брови, рявкнул, что ему все ясно и чтоб я убирался по конкретному адресу, но краем глаза успел заметить, что, как мне показалось, глаза железного командора несколько потеплели…
Подготовка эскадры находилась на завершающей стадии. Мы уже съездили в Торжок, где находился Центр армейской авиации по переучиванию летного состава, и освоили «эмтэшку», т. е. модификацию «восьмерки» под названием Ми-8МТ, только-только появившуюся в строю и будоражащую воображение своими великолепными данными. До начала «вбрасывания» в Афганщину оставалось совсем ничего, и тут совершенно неожиданно у комэска вылез какой-то шишак на шее, говорят, воспаление лимфоузлов.
Представьте, что во время напряженного футбольного матча капитан команды получает травму и выбывает из игры… Представили? Теперь реакцию болельщиков и команды помножьте на десять и получите наши «чуйства» за десять дней до отправки в Неизвестность. Состояние, близкое к панике.
В командовании полка начались судорожные метания по поиску срочной замены выбывшему игроку. Рассматривались самые дикие варианты, вплоть до кандидатуры замполита соседней эскадрильи Ми-6-х. Но Судьба в виде решения вышестоящего командования распорядилась иначе.
Комэской в незнакомую эскадру, за неделю до выполнения такой Задачи, из другого гарнизона, абсолютно отличавшегося по установившимся традициям и порядкам от нашего, был назначен ГРУДИНКИН ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ!
Шок — это по-нашему, сказали бы сейчас. При первом появлении нового комэска эскадра жадно сотнями глаз и концами оголенных нервов впилась в его пока еще незнакомые контуры…
На офицеров спокойно взирал среднего роста человек. Лицо его с мягкими чертами привлекало внимание выражением здоровья, чистоты, уравновешенности и излучало флюиды спокойной уверенности. Светлые, по-военному аккуратно постриженные волосы оттеняли небесного цвета глаза, внимательно и строго изучающие строй офицеров эскадры. Аккуратная и влитно сидящая на ладной фигуре форма говорила о внутренней организованности и необходимой военности представшего перед нами нового командира. Невольный, еле уловимый вздох облегчения прошелся над строем.
И тут Грудинкин улыбнулся в ответ. Это была улыбка Гагарина, покорившая весь белый свет, улыбка, способная растопить любой лед недоверия, враждебности, предубеждения, и эскадра единым разумом поняла: НАШ человек!
Вот и все… Время, отпущенное на подготовку, истекло…
Наступил момент истины. Отгремели прощальные марши, отзвучали напутственные речи остающихся в родном гарнизоне командиров, начальников и сослуживцев, пробежали ручейки слез по милым жениным щечкам, выпиты обязательные традиционные посошки, стременные, закурганные и еще бог знает какие чарки. Эскадра ПОШЛА НА ВОЙНУ.
Тоскливо защемило сердце, особенно после того, как командир соседней эскадрильи, остающийся в родном «колхозе», с грустной улыбкой блаженного юродивого-провидца, провожая взглядом понуро расходящихся после построения офицеров, промолвил: «Не все вернутся…»
Но колесо судьбы уже неумолимо провернулось, заскрежетало и, все больше убыстряя ход, понесло эскадру на встречу с Неизбежностью, поджидающую нас всех вместе и каждого в отдельности…
Мы летим в самолете на завершающем этапе перелета из Кундуза в Кабул. Это уже Афганистан, и народ жадно всматривается из блистеров в проплывающее под нами пространство.
В самолете вместе с нами летит какой-то важный афганский чин с девочкой лет семи, наверное, для того чтобы через Кабул отправить ее в Союз. У девочки забинтованы голова, шея, руки, через бинты проступают пятна крови… Она не плачет, видимо, запас слез уже кончился. Хрупкое тело ребенка прямо срослось с фигурой отца, и нет силы, способной разделить их. Ее глаза навсегда впечатываются в память… Боже, что в этих глазах… Боль, страх, гнев, недоумение в бездонных черных озерцах маленькой старушонки сочетались с выражением трагичной неизбывности случившегося с ней, великой покорности судьбе, уготованной ей и близким этой девочке людям.
Острое осознание неправильности произошедшего пронзало при одном взгляде на маску, прилепившуюся к нежному детскому личику.
Кто сказал, что лицо войны — это уродливая морда громилы Марса? Для меня навсегда облик войны в сознании сконцентрирован в образе этой девочки…
Прошли Саланг — величайшую горную гряду Азии. Выходим в Баграмскую долину. Внизу проплывают лунные ландшафты непривычного для нас рельефа. Вдруг кто-то заорал: «Смотрите, работают!» Сплющиваем носы на стеклах, видим: пара Су-25-х проплывает под нами и заходит носом на склон горы. Неслышно и плавно отвернув от нее, они уходят с набором высоты в сторону солнца. Вдруг на выступе горной гряды расцветают пронзительно ярким красным цветом два бутона огня, мгновенно застилаемые огромным облаком пыли… Становится не по себе от мысли, что это — не полигонные стрельбы. Там, за клубами пыли, притаился враг, застигнутый лавиной огня советских ВВС. «А вдруг там не только враг», — внезапно пронзила мысль. И невольно все посмотрели на девочку. Надолго смолкли голоса, призадумался народ…
В книге рассказывается о героических делах советских бойцов и командиров, которых роднит Перемышль — город, где для них началась Великая Отечественная война.
Мицос Александропулос — известный греческий писатель-коммунист, участник движения Сопротивления. Живет в СССР с 1956 года.Роман-дилогия состоит из двух книг — «Город» и «Горы», рассказывающих о двух периодах борьбы с фашизмом в годы второй мировой войны.В первой части дилогии действие развертывается в столице Греции зимой 1941 года, когда герой романа Космас, спасаясь от преследования оккупационных войск, бежит из провинции в Афины. Там он находит хотя и опасный, но единственно верный путь, вступая в ряды национального Сопротивления.Во второй части автор повествует о героике партизанской войны, о борьбе греческого народа против оккупантов.Эта книга полна суровой правды, посвящена людям мужественным, смелым, прекрасным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая повесть известного лётчика-испытателя И. Шелеста написана в реалистическом ключе. В увлекательной форме автор рассказывает о творческой одержимости современных молодых специалистов, работающих над созданием новейшей авиационной техники, об их мастерстве, трудолюбии и добросовестности, о самоотверженности, готовности к героическому поступку. Главные герои повести — молодые инженеры — лётчики-испытатели Сергей Стремнин и Георгий Тамарин, люди, беззаветно преданные делу, которому они служат.
Origin: «Радио Свобода»Султан Яшуркаев вел свой дневник во время боев в Грозном зимой 1995 года.Султан Яшуркаев (1942) чеченский писатель. Окончил юридический факультет Московского государственного университета (1974), работал в Чечне: учителем, следователем, некоторое время в республиканском управленческом аппарате. Выпустил две книги прозы и поэзии на чеченском языке. «Ях» – первая книга (рукопись), написанная по-русски. Живет в Грозном.
В 1937 г., в возрасте 23 лет, он был призван на военные сборы, а еще через два года ему вновь пришлось надеть военную форму и в составе артиллерийского полка 227-й пехотной дивизии начать «западный» поход по Голландии и Бельгии, где он и оставался до осени 1941 г. Оттуда по просьбе фельдмаршала фон Лееба дивизия была спешно переброшена под Ленинград в район Синявинских высот. Итогом стала гибель солдата 227-й пд.В ежедневных письмах семье он прямо говорит: «Мое самое любимое занятие и самая большая радость – делиться с вами мыслями, которые я с большим удовольствием доверяю бумаге».
Как-то раз одуревшие с голодухи десантники старательно опустошили местную дынную бахчу, и афганские крестьяне не преминули тотчас пожаловаться командованию. Чтобы замять инцидент, убытки дехканам компенсировали большой партией армейского сухпайка. Спустя некоторое время «Голос Америки» сообщил, что «рашен коммандос травят мирное население Афганистана бактериологическим оружием». Весь гарнизон сутки по земле катался от смеха… Война, как ни странно, это не только страх, смерть, кровь. Это еще и забавные, веселые, невероятные истории, которые случались с нашими бойцами и поддерживали в них светлую надежду на то, что война закончится, придет долгожданный мир и они вернутся домой живыми…
Это не детектив, не фантазия, это правдивый документ эпохи. Искрометные записки офицера ВДВ — о нелегкой службе, о жестоких боях на афганской земле, о друзьях и, конечно, о себе. Как в мозаике: из, казалось бы, мелких и не слишком значимых историй складывается полотно ратного труда. Воздушно-десантные войска представлены не в парадном блеске, а в поте и мозолях солдат и офицеров, в преодолении себя, в подлинном товариществе, в уважительном отношении к памяти дедов и отцов, положивших свои жизни «за други своя»…
Это была война, и мы все на ней были далеко не ангелами и совсем не образцовыми героями. Осталось только добавить, что этот рассказ не исповедь и мне не нужно отпущение грехов.
Наконец-то для сержанта-десантника Сергея Прохорова, сражавшегося в Афгане, наступил заветный дембель! Конец войне… Но по досадной случайности Сергей не попадает в списки дембелей, улетающих домой первой партией. Что же делать? На ловца, как говорится, и зверь бежит. На кабульском аэродроме Прохоров встречается с прапорщиком Костроминым, который обещает помочь. Для этого сержанту надо нелегально проникнуть на борт «Черного тюльпана», а на подлете к Ташкенту спрыгнуть с парашютом, прихватив с собой контейнер с посылкой для мамы прапорщика.