Эскадрилья наносит удар - [57]
Загрузив крупнозвездных военных порядочно, так, что аж просела на стойках шасси вертушечка, взлетаем. Курс — на Котаи-Ашру, милое местечко километрах в восьмидесяти к западу от Кабула, в районе которого располагается штаб афганской бригады. Задание — высадить группу вышеозначенных советников в целости и сохранности прямо на плацу этого соединения. Размеры площадки, окруженной со всех четырех сторон казармами, неизвестны, так же, как и ее состояние. Просто до нас, оказывается, туда никто не летал. Ладно, прилетим, посмотрим. Сзади, на установленной дистанции, болтается ведомый нашей пары, молодой на тот момент командир экипажа Юрка Наумов.
У него тоже загрузка получилась будь здоров. Жаль, что расстояние до точки маловато, топливо не успеем выработать, а то бы машина к моменту посадки полегче была, но… выбирать маршрут не приходится, приказано — кратчайшим.
Быстро добредаем до нужного нам района. Вот они, казармы, показались в обрамлении чахлой растительности. Снижаемся пониже, гася скорость, чтобы разглядеть, куда нам предстоит выполнить столь ответственную посадку. Так-так, размеры плаца вроде позволяют усесться парой. Препятствия в виде деревьев и казарм не шибко высоки. Поверхность, кажется, из камушков. Это хорошо, значит, пыли будет мало. Превышение над уровнем моря — 1410 метров по высотомеру. Ну, это для «эмтэшки» ерунда. Ветер… Ну вот в стороне костерок чабаны разожгли… Почти штиль. Ага, значит, можно заходить с любого направления. Ну что, решение на посадку принимаю. Какое-то смутное чувство заставляет меня дать команду ведомому покрутиться пока над дорогой, а потом, после моей посадки, подойти снова.
Аккуратненько строю заход, плавно подгашивая поступательную скорость и нежно, с малой вертикальной, снижаясь. Вот мы уже вплываем внутрь квадрата, образованного казармами. Высота — где-то метров двадцать, скорость — шестьдесят. Осталось немного прибрать на себя ручку, загасив оставшуюся поступательную скорость и, приподняв шаг-газ, снизив до минимума вертикальную, плавно приземлить машину, нащупав колесами земную твердь.
И тут… Черная буря от мгновенно взметнувшейся вверх пыли закрывает наброшенным на голову мешком все видимые ориентиры! За кабиной — сплошная темнота без видимых проблесков в стороны и вниз! За весь опыт летной работы я впервые оказался в подобной ситуации. Но зато сразу вспомнил, как в бюллетенях по безопасности полетов описывались случаи потери пространственной ориентировки экипажами, заканчивающиеся, как правило, плачевно. Начинаю лихорадочно соображать. Так, спокойно! Взять себя в руки! Уйти на второй круг? Нет, мы уже внутри западни, мощности движков не хватит с таким грузом и препятствиями вокруг выбраться, да и еще рядом — стена казармы, запросто, не видя ее, можно зацепить. Остается единственный вариант — продолжая снижение, сажать машину по приборам! Но меня никто не учил этому! А есть другой выход? Нет! Значит, будем сажать! Все. Внимание — только приборам.
Забыть обо всем другом. Авиагоризонт. Скорость. Вариометр. Радиовысотомер. Авиагоризонт. Скорость. Вариометр. Высотомер. Курс. Пока вроде удается держать показания приборов в куче, как у нас говорят, т. е. на нужных параметрах. Чувствую, что земля уже близко, вот совсем где-то рядом, лишь бы казарму не задеть. Вдруг боковым зрением, через левый блистер, замечаю, как что-то серое уплывает влево. Да это ж пятнышко просматриваемой земли уходит в сторону из-за бокового смещения вертушки, не улавливаемое никакими приборами. Ага! Сейчас мне и такая подсказка кажется невероятной роскошью, милостью Божьей, соломинкой для утопающего. Благодарю тебя, Господи!
Мгновенно реагирую, гася боковую скорость движением ручки и энергично опустив шаг-газ, шустро приземляю вертушку, пока Всевышний не передумал. Замечаю сквозь пыльную пелену, как некая жердина отошла от фюзеляжа, как мачта космического корабля во время старта. Невероятно долго оседала пыль, пока не появилась нормальная видимость. Оглянувшись, мы в экипаже обомлели. Лопасти винта продолжали с бешеной скоростью свой бег по кругу в пяти метрах от угла ближайшей казармы, из-за которой виднелись испуганные лица афганцев. У трапа, откинутого борттехником, валялись обломки жердины в руку толщиной, телесного цвета, с помощью которой ушлые местные связисты подпирали провода. Конечно, разве сверху ее разглядишь? Но приборы ничего криминального не показывали, вибраций машины не чувствовалось.
Генерал Меринской вышел из вертушки, ни о чем, видимо, не подозревая. Внимательно еще раз поглядев на меня, спросил, смогу ли я взлететь отсюда. Ну, на пустой-то машине, конечно, плевое дело! Дождавшись, когда высокая делегация отойдет подальше, не без мстительного чувства к афганцам, удостоившим такого приема борта, вывел движки на максимальные обороты. Черная, цементного типа пылища мгновенно отозвалась, превратившись в самум, поглотивший все вокруг. Ну, да нам это уже не страшно! Тщательно оттриммеровав вертушку, уверенным движением шаг-газа вверх выхватываю из черного пылевого мешка машину и, оставив внизу поднятую винтом бурю, проталкиваю ее вперед, подальше от этого гадливого места. Уф, хорошо. Солнце снова светит, движки уверенно поют свою песню. Ну-ка. Скоростенки добавим. Да нет, вроде не трясет. Ведомый на месте, разгрузился прямо на дороге, «без шуму и пыли», как говаривал герой известной кинокомедии. Идем домой. Как это здорово, выполнив задание даже с такими приключениями, возвращаться на свою точку. Будет что вспомнить, да и рассказать. Кстати, насчет этого. Вообще-то, если бы мы тщательнее осмотрели перед приземлением площадку, то не было бы и повода для волнений. Поэтому, для сохранения командирского авторитета, приказываю экипажу особо не распространяться про этот случай. Ну да, как бы не так…
