Эскадрилья героев - [23]
- Вам предстоит произвести разведку тылов врага, - сказал ему майор Красночубенко. Лицо лейтенанта расплылось в улыбке, глаза выражали неподдельную радость. В полку все знали, что с особой охотой Одноценов выполняет именно разведывательные задания. - Полет серьезный и ответственный. Нужно углубиться на восемьдесят - сто километров на территорию, занятую противником, и разведать его оборонительные сооружения между озерами Балатон и Веленце. По возможности основные участки сфотографируйте. Истребительного прикрытия у вас не будет. Скрытности добивайтесь за счет использования малых высот полета, облачности, особенностей рельефа местности.
На стоянке самолетов Одноценова уже дожидался ведомый Павел Маракулин.
- Летим, Павел, и летим далеко, - обрадовал лейтенант своего боевого товарища.
Летчики еще раз продумали план выполнения задания, проинструктировали воздушных стрелков.
- Какие взрыватели ставить? - спросил ведущего механик по вооружению старшина Паршин.
- С замедлением, и не менее семи секунд! Погоду над целью обещают плохую, бомбы бросать придется с малой высоты. Нужно время, чтобы отлететь на безопасное расстояние от места взрыва, - пояснил Одноценов.
Первую часть маршрута до линии фронта разведчики летели параллельно шоссе, на некотором удалении от него, на малой высоте. Погода была по-прежнему плохой. На некоторых участках дождь усиливался, уменьшая и без того ограниченную видимость. Линию фронта пересекли на бреющем полете, буквально в нескольких метрах от земли, и так быстро, что противник не успел сделать по самолетам ни одного выстрела. Удалось избежать противодействия врага и после доворота на северо-запад. Придерживаясь восточной стороны канала Шарвиз, который упирался северным концом в межозерье Веленце - Балатон, летчики внимательно просматривали каждую складку местности, каждый населенный пункт и связывающие их дороги. Примерно на половине пути Одноценов заметил колонну танков, автомашин и бронетранспортеров, продвигавшуюся по направлению к нашему плацдарму. Район городка Цеце сразу попал на карту разведчиков.
- Подсчитайте, сколько в колонне танков и бронетранспортеров, да не забудьте записать, - приказал летчик воздушному стрелку сержанту Ворханову.
- Я уже подсчитал, товарищ командир, и сейчас записываю.
- Может, ударим, очень уж хорошая цель, - услышал ведущий голос своего ведомого.
- Атаку отставить, не забывать об основной задаче. Следовать за мной!
На подходах к основному району разведки погода после небольшого улучшения опять испортилась. Снова вперемежку с дождем шел мокрый снег. Наплывший откуда-то туман скрыл от разведчиков канал Шарвиз и тянувшуюся вдоль него дорогу. Ведущий решил опять, как перед линией фронта, снизиться до бреющего полета. Ведомый еще плотнее прижался к самолету Одноценова.
- Товарищ командир! Справа фашисты роют окопы, - доложил зоркий и бдительный Ворханов.
- Вижу, вижу...
Советские самолеты, появившиеся в межозерье на предельно малой высоте и в такую плохую погоду, оказались для работавших на строительстве укреплений полной неожиданностью. Увидев самолеты, люди кинулись кто куда. Летчики еще раз, теперь с востока на запад, просмотрели район разведки, и лишь после этого Одноценов передал Маракулину, что можно использовать взятые с собой бомбы для удара по оборонительным укреплениям.
Задание выполнено. Можно со спокойной совестью возвращаться на свой аэродром. На обратном пути Одноценов заметил в одном из населенных пунктов большое движение людей и машин. Воздушный стрелок уточнил, что в поселке он насчитал до сорока танков, и сделал об этом соответствующую пометку. Пока два советских штурмовика летали над тыловыми районами врага, в районе линии фронта погода заметно улучшилась. Туман поднялся, поредели облака. Проскочить линию фронта незамеченными стало невозможно. Ведущий предупредил ведомого о необходимости маневрировать по высоте и курсу.
И едва гитлеровцы открыли из зенитных пулеметов и орудий огонь по прилетевшим из их тыла штурмовикам, как оба ринулись вниз, вильнули вправо, влево и оказались уже вне зоны досягаемости огня, за линией фронта. Оба "ильюшиных" благополучно, без единой пробоины, приземлились на своем аэродроме.
Вскоре после посадки разведчиков с аэродрома поднялись группы штурмовиков. Используя данные Одноценова и Маракулина, они нанесли мощный удар по вражеским танкам, автомашинам и пехоте. Именно здесь, в Венгрии, эскадрилья совершила свой тысячный боевой вылет. Он был выполнен 7 ноября, в день 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
После торжественного митинга честь совершить тысячный боевой вылет выпала лейтенанту Примакину. Его ведомым, как обычно, был младший лейтенант Логвиненко. Они атаковали в этот день железнодорожный состав с техникой и боеприпасами. Мастер фоторазведки, Примакин запечатлел на пленке результаты атаки: сплошные пожары на станции. На обратном пути летчики нанесли удар по автомашинам противника.
Вслед за Примакиным в боевой полет ушли лейтенанты Головко и Рыбак. Летчики без труда обнаружили станцию, по которой уже нанесли удар их товарищи, и с первого захода накрыли бомбами паровоз. Затем с бреющего полета они расстреливали уцелевшие вагоны. Тысяча вылетов! Тысяча мощных ударов с воздуха по врагу, тысяча штурмовок, проходивших очень часто в тяжелой метеорологической обстановке, под огнем противника. Тысяча воздушных атак, в результате которых фашисты понесли огромные потери. Тысяча вылетов - это более 6000 сброшенных на гитлеровцев бомб, 4000 выпущенных по ним реактивных снарядов, 20000 пушечных снарядов и многие десятки тысяч пуль.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.