Ёсико - [113]
— Иностранцы тысячу лет пытались завоевать нашу страну. Кхмеры, тайцы, китайцы, французы, американцы… Какая разница? В итоге они всегда уходят. Для нас это не имеет никакого значения. Это наша земля, земля наших предков. Мы останемся здесь. Они уйдут.
— Но ведь война — это так ужасно! — воскликнула Ямагути. Одна мысль о невинных людях, которые были убиты, о женщинах, детях…
Человек в очках пожал плечами, развернулся и ушел, даже не попрощавшись. Оператор Синто прервался, чтобы сменить пленку. Ямагути-сан дождалась, когда он приготовится, а затем взяла на руки мальчонку в дырявых штанах и сказала:
— Я молюсь за то, чтобы этот ребенок жил в мире.
Передача имела оглушительный успех. Хотя лично я был не очень ею доволен. Слишком много вопросов не задано. Но она была лучше, чем другие передачи подобного рода, и все благодаря Ямагути-сан. Конечно, она была профессиональной актрисой, которой известны все секреты ее ремесла — одежда и все такое. Но прежде всего она оставалась искренней. Ее чувства к людям, у которых она брала интервью, были настолько чисты и неподдельны, что ей просто отвечали взаимностью. Я даже умудрился вставить несколько политических замечаний об американском империализме. Мы использовали сильный документальный материал — кадры американских бомбежек Ханоя. В общем и целом, для дневной телепрограммы, развлекающей домохозяек, очень даже неплохо.
Не помню, кто первый предложил снять передачу о палестинцах. Лично мне казалось странным, что все говорят о Вьетнаме и не обращают внимания на борьбу народа Палестины. Примерно тогда же в моей жизни возник старый университетский приятель. Его звали Хаяси, и был он из тусовки, которая вертелась вокруг театра Окуни. Мы не встречались с тех пор, как он бросил учебу. До меня доходили слухи, что он стал «политическим». Я не особенно интересовался его жизнью, пока мы снова не встретились, совершенно случайно, как-то вечером в «Пепе Ле Моко».
Мы сидели там с Бан-тяном. Он, как всегда, разглагольствовал о политике, искусстве и жизни. Еще человека три-четыре сидели и пили в баре. Я никого из них не знал.
— Мисава, — сказал Бан-тян, уже прилично шатаясь на стуле, — когда ты уже совершишь что-нибудь большое?
Я запротестовал, сказал, что пишу сценарии для популярной телевизионной передачи. Как будто бы он не слышал обо мне! Бан-тян же просто повторил:
— Когда ты уже сделаешь что-нибудь большое? Если в ближайшее время ты не совершишь ничего большого, ты станешь старым, жирным… и кончишься до того, как сам это почувствуешь. На самом деле ты уже встал на этот путь — тратишь время на всякую чепуху. Если ты не сделал ничего стоящего до тридцати — это все равно что ты умер!
Для Бан-тяна очень типичный монолог. Возможно, ему не нравилось, что я больше на него не работаю, что сбежал от него. Я заметил, что на другом конце стойки что-то зашевелилось. Нетвердой походкой к нам шел человек с бутылкой в руке.
— Эй! — закричал он Бан-тяну. — Этот парень — мой старый друг!
Сначала я не узнал его. Длинные волосы, темные, как у якудза, очки…
— Какого черта! — завопил Бан-тян, когда бутылка разбилась об его голову.
Я уже собрался врезать парню, когда он повернулся ко мне.
— Привет, Сато! Не признал?
Хаяси. Я был в ярости и совершенно не представлял, что делать. Бан-тян лежал на полу, все лицо в крови. Я должен был уделать Хаяси прямо там. Но дрался я всегда плохо. Поэтому просто сказал, заикаясь, что мы должны отвезти Бан-тяна в больницу. Мидзогути, надо отдать ему должное, сразу взялся за дело, вынес Бан-тяна из бара, сунул в такси и отвез в ближайшую больницу, где его быстренько заштопали. Я чувствовал себя ничтожеством, в какой-то степени даже предателем. Мою репутацию спасло только великодушие Бан-тяна. Уже час спустя мы снова сидели в «Пепе Ле Моко» и пили виски из заказанной им бутылки.
— Преданность старому товарищу должна быть вознаграждена, — заявил Бан-тян, поднимая свой стакан за Хаяси.
Хаяси любил выпивать в корейских барах Асакусы. Сам он, насколько мне было известно, корейцем не был, но ощущал себя с корейцами очень уютно. Пока мы пили густое, молочного цвета нефильтрованное саке, которое корейцам очень нравилось, он рассказал мне, что присоединился к инициативной группе, борющейся против притеснения корейцев полицией.
— Дискриминация корейцев, — сказал он, — лежит в основе нашей прогнившей и деспотичной императорской системы.
Как выяснилось позже, императорская система была у Хаяси одной из любимых тем для разглагольствований.
— Если мы не уничтожим императорскую систему, — продолжал он, — наша страна никогда не станет свободной.
Я согласно кивнул, уставившись на его темные очки. Я не испытывал чувства возмущения из-за положения корейцев или происков императорской системы, я кивал, чтобы подбодрить Хаяси, без особого желания помочь ему оседлать своего конька. Хаяси допил и пожал руку бармену-корейцу. Тот снисходительно улыбнулся и налил нам еще по одной. Хаяси заверил его, что революция точно наступит.
— Знаешь, — сказал он, после того как мы уселись на скамейке в парке рядом с храмом богини Каннон, — я говорю об императорской системе в нашей стране, но проблема на самом деле гораздо шире.
Однажды утром в Амстердаме известный режиссер и писатель Тео ван Гог, потомок знаменитого художника, ехал на велосипеде в киностудию. Молодой мусульманин хладнокровно выстрелил в него несколько раз и добил жертвенным ножом. Причиной расправы послужил фильм «Покорность», рассказывающий о жестоком обращении с мусульманскими женщинами, который ван Гог снял вместе с членом парламента Нидерландов Айаан Хирси Али, нажившей себе немало врагов открытой критикой ислама. Гибель режиссера потрясла маленькую страну, гордившуюся своей толерантностью, открытостью, гостеприимством по отношению к иностранцам, а также собственной моделью мультикультурализма.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Клуадия, в прошлом «экстремальная» журналистка, побывавшая не в одной горячей точке, приближаясь к жизненному финалу, пересказывает дочери историю любви своей юности. Встретившись в Египте в разгар Второй мировой войны, Клаудия и ее возлюбленный Том живут одним днем. Испытывая к друг другу истинную любовь, они в то же время не находят себе места от ревности, и постепенно их отношения подходят к опасной грани. Вскоре сама жизнь разлучает эту красивую пару навсегда — Том не вернулся из очередной вылазки на линию фронта.
Выпускник школы Кью Джейкобсен с детских лет тайно влюблен в свою прекрасную и дерзкую соседку Марго Рот Шпигельман. Поэтому, когда однажды ночью она приглашает его принять участие в «карательной операции» против ее обидчиков, он соглашается. Но, придя в школу после их ночного приключения, Кью узнает, что Марго исчезла… оставив для него лишь таинственные послания, которые он должен разгадать, чтобы найти девушку. И Кью бросается в отчаянную погоню, но девушки, которая долгие годы царила в его сердце, на самом деле нет.