Еще жива - [19]
— Не шевелитесь, — произносит дежурную фразу доктор Скотт, хотя я и так неподвижна, как статуя.
Боль словно паук, распространяющий свои невозможно длинные лапки в моем теле.
— Что за черт?
Я употребляю всю свою силу воли, чтобы не отдернуть руку.
— Что это такое? Жидкий огонь?
— Прививка от гриппа. Не шевелитесь. Уже почти все.
Он вытаскивает иглу.
— Готово. Вы знаете, что делать дальше.
Да, знаю. Ничего не делать в течение получаса, наблюдая, нет ли реакции. Пламя еще долго горит в моей руке после того, как доктор выбрасывает иглу в специальный контейнер.
— Правда, что это было?
— Прививка от гриппа, — повторяет он, будто упражняется в произношении этих слов. — Все обязаны ее сделать. Теперь можете идти.
Мое дыхание становится серией судорожных рывков. Веревка сжимает мне горло, давит в трахею. Удары сердца в груди заглушают все окружающие звуки.
— Где Лиза? — пытаюсь сказать я.
Веревка дергается, и мой рот открывается от удушья.
— Вопросы задаю я.
Акцент не американский и не британский, но, возможно, это ветер искажает мягкость гласных и четкость согласных.
Мои пальцы ощупывают веревку в поисках зазора, чтобы воспользоваться потерей бдительности того, кто держит веревку, так же, как он воспользовался моей. Я нахожу то, что мне нужно, сзади, обнаружив, что он накинул мне на шею веревку петлей, не потрудившись ее перекрутить, и это значит, что осталось достаточно места, чтобы просунуть под нее два пальца. Ударить головой ему в лицо — вариант неприемлемый, поскольку его рот как раз напротив моего уха.
Жесткое волокно стирает кожу на моих пальцах, когда я потихоньку просовываю их, прожигая на них борозды в дополнение к существующим узорам. От погоды нет никакой помощи: ветер швыряет мне пыль в глаза, прежде чем унести выступающие на них слезы.
— Почему ты жива?
— Есть еще живые люди на земле.
Он качает головой.
— Но не без достаточной причины. Ты-то что из себя представляешь? Что-то важное? Ты просто женщина.
— Я никто.
— Врешь.
Возможно, у напавшего есть оружие. Раз у него нашлась веревка, то вероятность, что есть и оружие, очень высока. Но оно есть и у меня — всунутый в шов кармана нож для чистки овощей. Один из нас должен быть быстрее, и в моем положении — с петлей на шее — нужно, чтобы это была я.
Я моргаю, пытаясь очистить глаза от песка. Возможно, мне только так кажется, но ветер уже как будто не такой яростный. Он словно выдохся, выбился из сил.
— Говори, — приказывает он.
— Пошел ты! Ублюдок.
Я резко поднимаю левую руку и бью локтем ему в живот. Он успевает отскочить, чтобы почти избежать удара, но это дает мне возможность сделать следующее: пользуясь тем, что незнакомец немного отпустил веревку, я прокручиваюсь вокруг, хватаюсь за нее и вырываю из его рук.
Слишком темно, чтобы видеть, как веревка обжигает ему кожу, но его приглушенный вскрик сообщает мне об этом.
— Сумасшедшая, — говорит он, восстановив равновесие.
Он тащит меня за руку назад, на крыльцо дома, из которого я только что вышла.
— Говори, но не очень громко.
— Где Лиза?
— Мертва.
Мое сердце летит вниз, словно сорвавшийся с тросов лифт. Не могу сдержаться, бью. Мой кулак ударяется во что-то в темноте. Судя по ощущениям, это может быть его лицо. Затем по моей щеке бьет чужая ладонь. В голове звенит, сквозь ставшую комом в горле жалость вырываются всхлипы.
— Ублюдок, она была всего лишь ребенком.
— Безмозглая девка, сама ушла в темноту. Ты бы могла воспитать ее получше.
— Она не моя, просто была со мной.
— Ладно, все равно она безмозглая девка. Теперь уже мертвая, тупая девка.
— Что ты сделал?
Он толкает меня к окну, показывает рукой.
— Видишь свет?
Свет, как и раньше, немигающий, постоянный.
— Вижу.
— Твоя пустоголовая подружка там. То, что от нее осталось.
— Я хочу увидеть ее.
— Не сейчас. Сначала ты ответишь на мои вопросы.
— У меня тоже есть вопросы.
— Нет. У тебя нет выбора.
Я все никак не могу определить, что у него за акцент. Какой-то европейский. Немецкий, австрийский, возможно, швейцарский. Я не различаю их, отчего мне чрезвычайно стыдно. Как плохо я знала мир, от которого теперь мало что осталось.
Лиза мертва. Теперь есть только я. Я и этот парень.
— Я — никто. Уборщица в фармацевтической фирме.
Он зло смеется.
— Уборщица. Хочешь, чтобы я поверил, что уборщица смогла так далеко забраться?
— Почему нет?
— Ты так же тупа, как и твоя подружка. Иди за мной.
Как будто я могу отказаться. Он обмотал веревкой мои руки, и я вынуждена следовать за ним назад по ступеням крыльца. Ветер утих. Дождя нет и в помине. Облачно, в такую ночь смерть подстерегает повсюду.
Рассматриваю его силуэт. Не очень крупный, но выглядит физически крепким, жилистый, хотя и не мускулистый. Одного со мной роста, если я стану на высокие каблуки. Я одолею его. Если я дождусь подходящего момента, я смогу с ним справиться. Я надеюсь. Ради Лизы. Ради себя. Ничто не может остановить меня на пути к кораблю.
— Прости, — шепчу я, надеясь, что Лиза простит.
— Я тебе покажу кое-что. Но если будешь шуметь, я оторву твою дурацкую голову. Кивни, если поняла.
Я киваю, показывая, что поняла. Хотя, по правде сказать, еще никогда в своей жизни я не понимала так мало, как сейчас.
В динамичном подростковом триллере Пола Блеквела «Подводное течение» Кэллум Харрис выживает после падения в водопад, но придя в себя, парнишка понимает, что его жизнь кардинально отличается от той, которая была раньше. Его родители разошлись, а теперь они снова вместе. Брат Коул был звездой футбола, а теперь он парализован. И сам Кэллум, который всегда был тихим и непопулярным пареньком, внезапно становится накачанным спортсменом, за которым увиваются сразу две сексуальные девчонки. Есть еще одно отличие, которое стоит всех прочих вместе взятых — бывший лучший друг Кэллума хочет его убить.
Найти отличную работу в разгар кризиса, разве это не удача? Переехать в большой и комфортный дом, разве это не радость? Прикоснуться к тайне, разве это не приключение? Как оказалось, не всегда.
ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ? В городке Ган-Крик, штат Невада, в самый разгар страшной бури бесследно исчезает девушка-подросток. Вторая за девять лет. Похожие случаи. Похожие обстоятельства. Только в прошлый раз девушку нашли. Мертвую, в колодце рядом с рекой, служащей источником городского водоснабжения. Убийцу так и не поймали. По мере того, как маленький городок мобилизуется и начинает поиски недавно пропавшей Дженнифер Томас, на первый план выходит один подозреваемый. Но делал ли он это? Или здесь замешано что-то еще? Что-то, чего никто не мог и представить? Для подруги Дженнифер, Кэсси Карлино, самое худшее еще впереди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прошли ПЕРЕРОЖДЕНИЕ. Вы встретили ДВЕНАДЦАТЬ. Войдите же в ГОРОД ЗЕРКАЛ ради окончательной расплаты. Город, в котором выживших ждет второе пришествие невыразимого зла. Двенадцать были уничтожены 20 лет назад, и ужасающий век тьмы, обрушившейся на мир, закончился. Оставшиеся в живых постепенно выходят из убежищ. Они мечтают об обнадеживающем будущем и полны решимости построить общество заново. Но далеко, в мертвом мегаполисе, ждет он: Зиро. Первый. Отец Двенадцати. Мучения, которые разрушили его человеческую жизнь, преследуют его, и ненависть, порожденная его перерождением, горит ярко.
Эта книга, подводящая итог знаменитой трилогии, состоит из трех частей: «Гроб в небе», вероятно, должен был стать наиболее ярким эпизодом романа «Спираль»; «Лимонное сердце» — это самый первый по времени эпизод из «Звонка»; «День рождения» опускает занавес после романа «Петля».
Роман продолжает тему расследования гибели людей, случайно просмотревших непонятно откуда взявшуюся кассету.
Сборник из семи рассказов, реальность в которых контролируется в той или иной степени морем и водой. Ужасы в этих рассказах — психологические, что доказывает: Судзуки тонкий наблюдатель мужских и женских характеров и мастер манипуляций.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».