Еще одно странное дело полковника Зислиса - [12]

- Не знаю, как это получилось, - всхлипывал потерявший всякое самообладание парень. - Как будто что-то нашло... затмение какое-то...

Сначала они "мирно" разговаривали, причем им показалось, что клиент плохо понимает по-русски, и это их распалило. Кирик (второй парень) достал ножик и принялся водить им перед лицом "клиента". Но и на это он реагировал как-то вяло, и тогда они поняли, в чем причина: полупустой шприц. Этого они потерпеть, разумеется, уже не могли и принялись за бедолагу всерьез. Когда его цепляли к батарее, он даже не сопротивлялся. Ну, они его немного постругали ножиком. По очереди. А он хоть бы хны. Вот тут-то и нашло на них то самое "затмение". Кирик всегда носит с собой дверную цепочку, так, на всякий случай, а вдруг пригодится. Вот и пригодилась... Опомнились, когда было уже поздно.

Таков был рассказ этих горе-радетелей "за чистоту", и Зислис рассказу этому, в общем и целом, поверил. А "затмение" еще и более того - взял на заметку. Может быть, именно это "затмение"

и убедило его в подлинности всего рассказа.

Сейчас, получив признание, полковник Зислис не испытывал к этим здоровым лбам ничего, кроме гадливости и отвращения. Он вызвал из коридора Никиту и приказал увести задержанных.

Неожиданный гость

Когда он пришел с обеда, Вася Скоробогатов был уже на месте. Он принес план ресторана "Кегельбан" и сказал, что лично осмотрел окрестности. Внутрь он заходить не стал - вахтер все равно бы не пустил, а показывать удостоверение и светиться раньше времени было бы не разумно. Помимо парадного входа, в ресторане имелись еще два: черный и боковой. Там Вася предлагал поставить по три бойца с автоматами. Сам он проводит Павла Игоревича до центральных дверей и будет ждать с ребятами его вызова. Буде вызов получен, они врываются внутрь и берут Шведа.

Сложив план, Вася вдруг самым что ни на есть просительным тоном проговорил:

- Павел Игоревич, разрешите, я вместо вас пойду, а?

Но Зислис не разрешил.

- У тебя всё?

- Да, совсем забыл. Вас некий майор милиции разыскивал. Говорит, что по очень важному делу.

- Он не назвался?

- Почему же. Фамилия - Дубинин.

Полковник нахмурился. Где он слышал это имя? Совсем недавно...

Ну, конечно же, - майор Дубинин!.. Тот самый, который вел это дело. Что ему могло от меня понадобиться?

- Он не говорил, зачем я ему нужен?

- Нет. Сказал, что должен поговорить лично с вами. Мне его голос показался очень странным. Как будто ему пистолет к уху приставили.

- Вот как? Будет звонить, немедленно соедини меня с ним.

- Слушаюсь, Павел Игоревич.

Это неожиданное возникновение майора Дубинина из небытия не предвещало ничего хорошего. Зислис вдруг поймал себя на том, что не может думать ни о чем другом. Он даже делать ничего другого не мог, кроме как ждать, нервно ходить по кабинету из угла в угол и поглядывать не телефон. Это неприятно его удивило. Сроду он не был неврастеником.

А когда телефон наконец зазвонил, он понял, что боится снимать трубку. Только после четвертого сигнала он трубку снял и, помедлив, проговорил:

- Полковник Зислис слушает.

Но это был не майор Дубинин. Звонил давнишний приятель Зислиса, в прошлом актер театра, а ныне предприниматель, возникли у него какие-то неприятности с органами...

После этого разговора Зислис обозвал себя параноиком и вдруг успокоился. Занялся текущими делами и на очередной звонок ответил уже обычным своим деловым тоном:

- Полковник Зислис слушает.

В трубке раздался треск разрядов, как будто там, откуда звонили, бушевала гроза; издалека, почти с того света донесся еле слышный голос:

- ...йор Дубинин.

Зислис напрягся так, что даже трубка в руке хрустнула. Он приложил все усилия, чтобы его голос звучал ровно:

- Слушаю вас, майор.

На том конце провода что-то говорили, но из-за треска и каких-то посторонних голосов невозможно было разобрать ни слова. И вдруг, как будто их переключили на другой канал, слышимость стала идеальная и последнее слово прозвучало совершенно отчетливо:

- ...встретиться.

- Где вы сейчас? - спросил Зислис.

- В телефонной будке за углом, в пяти минутах ходьбы.

- Хорошо, я позвоню на вахту и распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск.

Майор оказался коренастым, приземистым мужиком в серой милицейской форме, сидевшей на нем мешком, фуражку он держал в короткопалой руке. Полковник приподнялся из-за стола и подал ему руку. Майор уставился на нее в замешательстве, потом торопливо пожал. Пальцы у него были мягкие и влажные, как только что сваренные сосиски. Полковник указал ему на стул для посетителей, но майор остался стоять и вдруг заговорил быстрым, глухим голосом.

Прошлой ночью в дверь его квартиры позвонили - долго, нетерпеливо, настойчиво. Они с женой уже спали. Сын - это их поздний, любимый ребенок, "поскребышек" - тоже спал в своей комнате. Дубинин поглядел в дверной глазок, но на лестничной площадке было темно, хоть глаз выколи, - опять соседи лампочку выкрутили. На его вопрос "Кто там?" ответили молчанием. Тогда он сходил в комнату, взял кобуру с тумбочки и вернулся в прихожую.

В прихожей света он не зажигал - горел только ночник в спальне.