Ещё одно дельце - [4]
Мечтать о нём приятно, про себя подумал Гордон. Но на самом деле — скукота.
— Я так рад, что ты пришла, Жаби! Могу перед сном прочесть тебе несколько смешных анекдотов про мышей. А завтра с утра пораньше мы пойдём в отделение. Мне прямо не терпится поглядеть, как там всё сейчас выглядит. Хм, да.
Жаби заползла в уголок кровати. Гордон прочёл анекдот. Разобрать, что он говорит, было трудно, потому что он всё время смеялся. Живот его подпрыгивал, и кровать ходила ходуном.
Гоняется кошка за мышами. Один мышонок как закричит: гав-гав-гав! Кошка — ХИ-ХИ-ХИ — испугалась и убежала. А мышонок говорит: «Учите — ХА-ХА-ХА — иностранные языки».
— Это был собачий язык, — прокудахтал Гордон.
— Я поняла, — сказала Жаби.
— А такой слыхала? Как жабе съесть лису?
Но на этом анекдоте Жаби уснула. Гордон потушил свет.
— Спокойной ночи, мой лучший друг, — сказал он.
Глава 4. Пропали два ребёнка!
Наутро опять было солнечно и безветренно. День обещал быть чудесным. Друзья-полицейские шли по лесу. Фуражки сверкали золотом. Комиссары направлялись в отделение полиции завтракать.
По дороге Жаби всё думала о загадочном ночном посетителе, который скрёбся в её окно. Или о двух посетителях — ведь, возможно, их было двое.
— Он, она или они ужасно чвакали и чмокали.
— Надо же! — хрюкнул Гордон.
— Это было невыносимо страшно, — сказала Жаби. — Может, он, она или они хотели меня напугать?
— Вот как? — сказал Гордон и покраснел.
— А может, он, она или они хотели мне что-то сообщить?
— Ты говори лучше «призрак», — предложил Гордон. — А то ведь неудобно: «он, она или они»… «Призрак», и всё тут!
— Ой, ужас, — сказала Жаби, которая очень не любила призраков. — Но если Призрак хотел меня напугать, то он-она-или-они не ушли бы просто так…
Гордон наградил её многозначительным взглядом.
— Призрак должен был сказать «бу», когда я выглянула на улицу, погреметь цепями или помахать простынёй…
— Вот как? — Гордон уже мечтал сменить тему и обсудить предстоящий завтрак.
— То есть Призрак не хотел никого пугать, — продолжала Жаби. — Он хотел шпионить!
Комиссары задумались. Гордон думал, как бы прекратить этот разговор. Он так сильно думал, что ему пришлось сесть под дерево и отдохнуть. Потом он лёг. Лучше всего ему думалось лёжа. Хм, хм, хмм, думал он. Но в голову ничего не шло.
— А может, Призрак хотел шпионить за тобой, — предположила Жаби. — Может, это старый злодей, которого ты поймал когда-то давным-давно и который теперь решил высказать тебе всё, что думает. Может, это старый лис, который злится, что ты выгнал его из леса…
Гордон покачал головой.
— А вдруг лис вернулся? — продолжала Жаби. — Вообще-то старая ворона говорила, что лис может вернуться. Хотя… Лисом не пахло. Пахло немножечко тобой.
Гордон сел.
— А разве я чем-то пахну?
Жаби напомнила ему, что она мастер различать запахи. Гордон пах застеленной кроватью, кексами и весёлой книжкой. Хотя, наверно, это просто старый запах Гордона ещё не до конца выветрился из отделения..
Пока они так сидели, на лугу происходило что-то странное. Вдалеке шагал детский сад. Первой шла воспитательница. За ней беспорядочной толпой тянулись дети. Весёлой песни слышно не было. Неужели что-то случилось?
— Знаешь, как я рад! — сказал Гордон.
Детсадовцы шарили в траве и в кустах. Воспитательница бегала взад-вперёд.
— Я так обрадовался, когда ты пришла и разбудила меня, — продолжал Гордон.
— Ты обрадовался, что я тебя разбудила?
Воспитательница помахала руками. Кто-то из детей заплакал. Воспитательница что-то крикнула,
хотя Гордон и Жаби не расслышали, что именно.
Гордон думал о том, что теперь снова служит в полиции. Он погладил свою фуражку.
Жаби тоже думала. Только о лисе. Она беспокоилась, что он вернулся и хочет съесть Гордона. Как ей защитить друга? Жаби думала долго-долго. И придумала!
Мучной пшик! Точно! Вечером она приготовит обыкновенный мучной пшик.
Воспитательница-мышь тем временем начала подпрыгивать на месте! Дети завыли. Воспитательница закричала во весь голос:
— Полиция, полиция! На помощь! Пропали два ребёнка. Совсем пропали!
Комиссары со всех ног кинулись к ней.
Пропали дети! Это самое страшное, что только может случиться. Самое жуткое. Всё остальное на самом деле ерунда.
Подумаешь, орехи потерялись. Надо просто вернуть их хозяину.
Подумаешь, кто-то дразнится. Пусть попросит прощения.
Кто-то загадочно скребётся в окно? Пустяки. Скажи Призраку пойти домой и лечь спать, вот и всё.
Но когда пропадают дети… Это так ужасно, что любой расплачется.
На глазах у комиссара Гордона выступили слёзы. Правда, он быстро достал носовой платок, оглушительно высморкался и утёр нос. Чувства в сторону, ведь он — профессионал, настоящий полицейский, который, несмотря ни на что, расследует новое дело.
Сердце комиссара Жаби бешено стучало. Она думала о двух плачущих малышах. Она представила себе лиса — вот он облизнулся… Нет, прочь эти мысли! Сперва надо всё хорошенько расследовать.
Воспитательница всхлипывала, дети пищали.
Комиссар Жаби поняла, что сперва надо успокоиться и всё обдумать. Нет никакого смысла выть, всхлипывать, плакать, оглушительно сморкаться или бешено стучать своим сердцем. В первую очередь надо всех успокоить.
