Еще одни невероятные истории - [37]

— Великолепно! — воскликнул Джордж. — Потрясающе!

— И мы станем богатыми, — добавил я. — Мы за самое малое время станем исключительно богатыми.

— Нужно сейчас же начинать!

Я спрыгнул с кровати, схватил блокнот и карандаш и снова нырнул в постель.

— Так вот, — сказал я, сгибая колени под одеялом и пристраивая сверху блокнот, — первым делом нужно решить, что мы напишем на печатных карточках, которые будут рассылаться клиентам. — И написал вверху листа заголовок «КОРПОРАЦИЯ “И АЗ ВОЗДАМ”».

Затем я, чуть не высовывая язык от старания, красиво сформулировал и зафиксировал цели и функции организуемой фирмы. Кончалось мое объяснение следующим образом: «Итак, корпорация “И Аз воздам” готова вместо вас на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……., для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем вам набор возможных способов (с указанием стоимости)».

— Это в каком же смысле «набор способов»? — спросил Джордж.

— Мы должны предоставить им выбор. Надо придумать целый ряд… различных наказаний. Номером первым будет… — И я написал в блокноте: «1. Прямой удар в нос, один, сильный». — Сколько мы здесь запросим?

— Пятьсот долларов, — мгновенно откликнулся Джордж.

Я записал это без малейших споров.

— Что еще?

— Синяк под глазом, — сказал Джордж.

Я записал: «2. Синяк под глазом… $500».

— Нет! — возмутился Джордж. — Я не согласен с ценой. Чтобы красиво поставить синяк, нужно гораздо больше умения, чем для простого удара по морде. Это квалифицированная работа. Тут должно быть шесть сотен.

— О’кей, — согласился я. — Шесть сотен. А что дальше?

— Конечно, и то и другое вместе. С правой руки и с левой.

Теперь мы были на Джорджевой территории, он у нас спец по этой части.

— И то и другое?

— Совершенно верно. Удар в нос и синяк под глазом. Тысяча сто долларов.

— За комплект должна быть скидка, — возразил я, немного подумав. — Пусть будет ровно тысяча.

— Это вообще считай что задаром, — сказал Джордж. — Они вцепятся в этот вариант, как Бобик в косточку.

— Что дальше?

Мы оба умолкли и стали яростно думать. На Джорджевом невысоком покатом лбу появились морщины. Он начал медленно, но очень сильно скрести свой череп. Я смотрел в пустоту и старался думать о всяких кошмарных вещах, причиняемых людьми друг другу. В конце концов я придумал и написал, а Джордж смотрел, как кончик карандаша двигается по бумаге. Я написал: «4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей».

— Господи Иисусе, — прошептал Джордж, — да он же сдохнет с перепугу.

— Конечно, — согласился я.

— Да и вообще, где ты возьмешь гремучку?

— Где-где. Куплю. Купить их не стоит большого труда. Так сколько мы за это зарядим?

— Полторы тысячи, — твердо сказал Джордж; я записал эту цифру.

— Для солидности нужно еще.

— Вот, — сказал Джордж. — Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню.

Он расплылся в широкой торжествующей улыбке.

— Мы не сможем такое сделать.

— Пиши, пиши. И заряди две с половиной косых. Если старик Вумберг согласится платить такие деньжищи, все ты прекрасно сделаешь.

— Да, — согласился я. — Наверное, сделаю. — И записал этот вариант. — Пожалуй, и хватит. Выбор достаточно широк.

— А где мы напечатаем эти карточки? — спросил Джордж.

— У Джорджа Карноффски, — решил я. — Еще один Джордж, ага. Он мой приятель, держит маленькую типографию на Третьей авеню. Печатает свадебные поздравления и тому подобное для больших магазинов. Он нам все сделает, я точно знаю.

— Так чего же мы ждем?

Мы оба спрыгнули с кровати и начали одеваться.

— Сейчас двенадцать, — сказал я. — Если поторопимся, то поймаем его до обеденного перерыва.

Когда мы выскочили на улицу, все еще шел снег; снега навалило четыре или пять дюймов, но мы так спешили, что пробежали четырнадцать кварталов до типографии Карноффски за рекордное время и успели как раз, когда он надевал пальто, чтобы идти обедать.

— Клод! — заорал он радостно. — Привет, старик! Ну как делишки? — и стал трясти мне руку.

У него было толстое дружелюбное лицо и кошмарный нос; огромные, вывернутые наружу ноздри закрывали его щеки на добрый дюйм с каждой стороны. Я поздоровался с ним и сказал, что мы пришли обсудить одно срочное дело. Он снял пальто, провел нас в типографию, и я стал излагать ему наши планы.

Когда я рассказал их примерно на четверть, он стал покатываться от хохота, и продолжать было просто невозможно, так что я умолк и просто сунул ему лист бумаги с текстом, который нужно было напечатать. Читая, он тоже трясся от хохота, он сгибался почти пополам, хлопал ладонью по столу и буквально захлебывался — псих, да и только. Мы смотрели на него с изумлением. Мы не видели тут ничего такого уж сильно смешного. В конце концов он утих, вытащил носовой платок и долго вытирал глаза.

— Никогда еще столько не смеялся, — сказал он ослабевшим голосом. — Отличная шутка, просто пять баллов. Пойдемте, накормлю вас за это ланчем.

— Послушай, — очень серьезно проговорил я, — никакая это не шутка. И нечего тут особенно смеяться. Ты присутствуешь при рождении новой могучей организации…