Еще одна темная половина - [38]

…ради растущей внутри сверкающей темной силы…

…ради тьмы, что пропитывает каждую клетку моего тела, сливается с ним, уже неотделимая от меня…

…несущая такое могущество, что мне кажется — я могу создать новый мир, прямо тут, в тайской гостинице, не вынимая член Демона изо рта…

…ради растворяющейся внутри меня человечности…

…тающей как лед на солнце…

…потому что я уже другая…

…я всегда была другой…

Но пока я разбираюсь в экзистенциальных вопросах, это не мешает Демону трахать меня глубоко в горло, стараясь попасть в один ритм с Люцием, входящим сзади. И мое тело отзывается, звучит и звенит в такт, пульсирует тьмой и золотом, обнимает тьму и золото в них, соединяется то с одним, то с другим. Больше чем секс.

Если вы когда-нибудь хотели попробовать самый невероятный секс в своей жизни, сначала станьте темной богиней, мой вам совет.

Потому что я даже не могу представить себе теперь, как может секс быть неприятным — если это слияние на каком-то совершенно ином уровне, который регулирую только я.

— Ну что, и как тебе? — сбивает пафос момента Люций, заводя светскую беседу с Демоном.

— Охуенно, братец. Ты всегда умел выбирать лучшее, — а вот то, что в голосе Демона свистящие нотки, словно он никак не может отдышаться — это уже комплимент мне.

Люций смеется и ведет пальцами по моей спине, а когда я выпускаю Демона из своего рта, чтобы высказаться, вдруг опрокидывает меня на себя, все еще не выходя.

— Теперь твоя очередь постараться… — но его пальцы цепко держат мои бедра и он приподнимает и опускает меня, скользя внутри.

Впрочем, Демону это не мешает — склониться и так провести кончиком языка по всем складочкам и закоулкам моего тела, одним движением, одним кадром, что вся свернутая внутри темно-золотая спираль выстреливает собой и я кричу, выгибаясь, распятая на бледной твердой груди Люция как на личном своем и вечном кресте. Он держит мои запястья, не позволяя вывернуться и уползти — все это слишком, чересчур и одновременно извращенно и правильно.

Его движения внутри меня не дают потухнуть сиянию золотистой тьмы, она остается и продолжает пульсировать, сосредоточенная теперь только в тех местах, которых касается острый язык Демона. Он танцует по моей плоти точно и сильно, творит немыслимое и никогда не испытываемое мною прежде. Если бы у меня никогда не было слияния с Люцием, я бы посчитала, что бог секса — он. Но…

Мои ощущения сливаются воедино с ощущениями Люция, и кроме дрожи от влажных горячих касаний между ног я чувствую и пульсацию, сжимающую его и кое-что еще…

— Ты все-таки чертов извращуга, — я смеюсь, потому что вылизывающий меня Демон не раз и не два промахивается и попадает по скользящему во мне стволу Люция, и я чувствую, как ему это нравится.

— Дай я ее отпорю, братец, тебе же не жаль? — приподнимает голову Демон, глядя при этом на меня сияющими глазами, и ужасно хочется запустить пальцы в его взлохмаченные волосы и слизнуть влагу с темных губ.

По счастью, они и не думают устраивать порнушные развлечения с двойным проникновением, иначе неизвестно, как бы мы с тьмой к этому отнеслись, и Люций просто отодвигается, выходя из меня, но продолжает держать за плечи и прижимать к себе спиной. Ну ладно, это все-таки порнуха, только другой раздел.

Демон разводит мои ноги в стороны и врывается внутрь с мурлыкающим рычанием, как будто он огромный кот, дорвавшийся до… даже страшно подумать, чего. У этих вампиров вечно еда и секс слишком переплетены, чтобы можно было подобрать подходящую метафору.

Тьма внутри ему чертовски рада и раскрывается с такой готовностью и мягкостью, что мое тело не выдерживает этого счастья, и, пока Демон скользит внутри, сжимает мою грудь, время от времени все же целует меня — и, если мне не врут мои наглые глаза — еще и Люция, пульсация оргазма практически не затихает. Так, что в какой-то момент мелькания золотых и черных колец перед глазами я уже начинаю бояться, что это теперь навсегда и так я и умру от нервного истощения.

Но Демон все-таки кончает — и одновременно с его короткими судорогами внутри себя я чувствую острую боль в запястьях.

Оба вампира словно поднимают тост за завершение этого безумного вечера. И пьют мою кровь, ну, можно сказать, что и на брудершафт.

Голова кружится, кожа покрыта пленкой влаги, от сладких укусов по венам разливается острое удовольствие, между ног непривычная пустота, все еще отзывающаяся негой — и я закрываю глаза, укутанная в объятья бледных и смуглых рук.

2.10 Посткоитальные нежности

Даже вымотанной, уснуть мне никто не дал.

Короткое жаркое дыхание Демона над правым ухом — и его пальцы, задумчиво крутящие мой сосок.

Ленивая нега скользящих по коже белоснежных шелковых волос — Люций слева никак не успокоится, что-то делая с кондиционером.

Стоило только отпустить себя и начать уплывать в жаркое марево сна, как даже не голоса, а вибрация под кожей груди, на которой я лежу, подсказывала, что эти двое решили устроить друг другу посткоитальные беседы.

— Не думал, что после стольких лет мы снова…

— Будем делить женщину?

Чье-то тихое рычание.

— Разве мы ее делим?

— Я все слышу! — сообщила я, не открывая глаз.