Еще один шанс - [6]

– А я и не знала, что так будет, – с сожалением, растягивая слова, произнесла девушка. – Выходит, зря я поспешила нынешним летом: отступилась от Леонардо, выскочила замуж за другого, ушла из института.

– Вы всегда так, молодые, – укорила старуха. – Все наскоком, все вам сразу подавай. Не ведаете, что творите, а потом расплачиваетесь.

– А то вы такие умные? – Девушка с обидой поджала губы и присела на подоконник. Сумку старухи она небрежно отодвинула в сторону. Утомленная разговором старая женщина опустилась прямо на пол, у ног студентки. Девушка покачала парящей в воздухе ножкой, почти задевая странницу, и высказала новое соображение: – Если вы, старые, все знаете о жизни, то чего же вы по институтским коридорам бродите? Кого ищете?

Девушка отвернулась от старухи (ответ явно не интересовал ее) и уставилась на меня. Я тоже почувствовала себя нежеланной гостьей в институте, хотя и пришла сюда по делу. Старуха невозмутимо сидела на полу и покачивала головой. Слова девушки ее не обидели.

– Да, милая, прихожу. И ты будешь сюда возвращаться еще долгие годы. А кого я ищу, и сама уже не знаю. Все в моей старой голове перепуталось. То ли студента Леонардо, то ли профессора. Да и с вами двумя я давно не общалась.

Мы с девушкой посмотрели друг на друга. Старуху никто из нас не знал. Зато странница знала и помнила нас, ведь мы были ее юностью и зрелостью. И вещественным доказательством ее связи с нами был розовый, в горошек платочек. Она крепко сжимала его в пегом от старческих веснушек кулаке.

Внезапно около нас остановился представительный мужчина профессорского вида. Он рассеянно спросил:

– Не скажете, милые дамы, какое сегодня число?

Но мы не знали даже, какой был ныне год.

Мы впервые видели эту личность. Седоватый, высокий, слегка располневший. Редкая бородка соломенного оттенка закрывала половину лица. Но его добрые серые глаза показались нам знакомыми – искорки ума привычно играли в них. Леонардо! Мы, все трое, узнали нашего кумира!

Профессор сделал шаг, чтобы продолжить свой путь. Но старуха приподнялась с пола, кокетливо поправила панамку и широко улыбнулась. От улыбки морщины на ее лице провалились еще глубже.

– Леонардо, ты меня не узнаешь? – прошамкала она.

Профессор Леонардо равнодушно посмотрел на пожилую особу, которая случайно забрела в этот коридор. Он виновато развел руками. Тогда, заслонив старуху, выступила вперед я. Лицо мое вспыхнуло забытым румянцем.

– Леонардо, ты помнишь, как сделал за меня курсовик? – Недавняя картинка мальчика со свитком в руке вновь ожила. – Курсовой, по начерталке, на первом курсе, – уточнила я.

– Что-то припоминаю, – неопределенно ответил профессор. – Вы пришли теперь за своего сына просить. В какой он группе занимается?

– У меня нет сына. Я думала, ты… вы вспомните меня. Мы вместе учились, но потом я ушла из института…

В глазах Леонардо мелькнул голубоватый свет воспоминаний.

– Да-да, припоминаю. Ваше имя Аля?

– Аня, – тихо поправила я профессора. Он забыл меня или не узнал… Румянец схлынул с моих щек. Наверное, я сильно побледнела.

Старуха, заметив, что я близка к обмороку, подхватила меня под руки. Но разве ее поддержки я ждала? Девушка не обращала на нас внимания. Она, сидя на подоконнике, непроизвольно помахивала ножками. Нейлоновые колготки искрились розоватыми бликами на ее безупречных икрах. Нарядные туфельки едва держались на кончиках пальцев.

Почтенный профессор приосанился и погладил бородку. Мы с Леонардо – ровесники, но что для мужчины сорок! А студентка была так свежа и непосредственна, и прикосновения юности всегда приятны.

Профессор опять с недоумением перевел взгляд на меня: он догадывался, что мы с девушкой как-то связаны. На этот раз тень истинного узнавания оживила его серьезное лицо.

– Аня К.? – Он назвал фамилию, которая в то далекое время была моей.

У меня снова закружилась голова. На этот раз от счастья. Я поняла, что профессор тоже вернулся в свою юность. Я впилась глазами в его распахнутые зрачки. Но добрый, задумчивый его взгляд был направлен вдаль, мимо меня. И тут же, как в кино, я увидела картины его воспоминаний. Застенчивая Аня – одна из многих студенток, окружающих его в то время. Она была неплохим товарищем по лабораторным работам, но девушку в ней сокурсники не замечали. Мысли Леонардо все глубже уходили в то прекрасное время. Первый курс, наша группа, совместные прогулки до Театральной площади. Теперь рядом с ним, я знала, была чемпионка по плаванию.

Как грустно вспоминать разное!

– Черт побери! Жаль, что она оставила меня, – произнес вслух Леонардо.

И сожалели мы тоже о разном!

Резкий звонок заставил меня очнуться. Рядом не было ни милого Леонардо, ни девушки в розовой блузке, ни старухи в панаме. На подоконнике лежал кем-то забытый, свернутый в трубку чертеж. Я аккуратно развернула плотный ватман. Непонятные черточки, кружочки, зигзаги испещряли белый лист. Трудно было определить, для какого проекта, по какой дисциплине была сплетена паутина тонких линий и загадочных крючков. Мне показалось, что на листе начертаны тайные знаки моей жизни. Если бы я умела прочитать их раньше. Прочитать в том, первом чертеже! Но в институте не учили разбирать запутанный пунктир нашего будущего. Мне предстояло овладеть этим искусством самостоятельно.