Еще один простак - [21]

Холден сказал, что можно не спешить, но он ошибся. Не успел я вылезти из воды, как хлынул дождь. Я укрылся в бунгало и устроился в кресле с книжкой в руках. На пляже не было ни души, и это меня устраивало. Я надеялся, что дождь зарядил на весь день.

Около часа дня я пошел в ресторан, в пустом зале съел гамбургер и выпил бутылку пива, затем вернулся в бунгало. Еще за дверью я услышал телефон. Звонила Рея.

— У вас все готово? — спросила она. В ее голосе звучали тревожные нотки.

— У меня готово, я могу начинать. Теперь все зависит от Одетты.

— На нее можете положиться.

— Ну что ж, отлично. Тогда в восемь сорок пять я начинаю действовать.

— Я позвоню вам завтра в одиннадцать.

— Мне нужны деньги, чтобы заплатить за это бунгало. Пожалуй, вам лучше приехать сюда завтра утром. Я буду здесь.

— Хорошо, — сказала она и повесила трубку.

Остаток дня я провел в бунгало. Дождь барабанил по крыше. Море сделалось сизым. Я пытался читать, но не мог сосредоточиться. Тогда я встал и начал ходить из угла в угол, выкуривая одну сигарету за другой и поминутно поглядывая на часы. Время тянулось бесконечно долго.

Когда стрелки моих часов доползли наконец до восьми тридцати, я вышел из бунгало и побежал по сырому песку к «паккарду». Дождь перешел в изморось. Я доехал до центральной улицы Палм-Сити, прошел через водяную пыль в аптеку и закрылся в телефонной кабинке. Когда я набрал номер Мальру, было без четверти девять.

Ответили почти мгновенно.

— Резиденция мистера Мальру, — сказал голос с английским акцентом. — Простите, кто говорит?

— Попросите к телефону мисс Мальру, — сказал я. — Это Джерри Уильямс.

— Подождите минуточку, мистер Уильямс. Я узнаю, дома ли мисс Мальру.

Я ждал, затаив дыхание, после долгой паузы я услышал бодрый голос Одетты:

— Алло?

— Нас никто не слышит?

— Нет, можешь говорить. Привет, Гарри! — В ее голосе появилась нежность. — А знаешь, ты оригинал. Ты первый мужчина, который не побоялся меня ударить.

— Знаю. Смотри, как бы я снова тебя не ударил. Значит, я подъеду к «Пиратскому гнезду» через двадцать минут. «Паккард» я поставлю в конце стоянки справа. Платье будет лежать на заднем сиденье. Ты ничего не забыла?

— Я все помню.

— Тогда шевелись. Жду тебя на стоянке. — Я повесил трубку.

До «Пиратского гнезда» я домчался за пятнадцать минут. На стоянке было большое скопление машин, но мне удалось поставить свой «паккард» именно так, как я условился с Одеттой. Стоянка не обслуживалась, и это меня устраивало. Кто-то пел, подыгрывая себе на концертино. Через окна бара я видел, что там полно народу.

Я сидел в «паккарде» и напряженно ждал. Каждый раз, когда на стоянку вкатывался автомобиль, у меня замирало сердце. Наконец, в девять двадцать пять белый «ТР-3» плавно завернул в ворота и затормозил метрах в двадцати от моего «паккарда». Одетта вышла из машины и посмотрела в мою сторону. Она была в белом дождевике поверх ярко-красного платья.

Я высунулся из «паккарда» и помахал ей рукой. Дождь вновь усилился. Она махнула мне в ответ, затем быстро пошла к бару и скрылась за его дверью.

Я вылез из «паккарда» и подошел к ее машине. На сиденье для пассажира лежал чемодан. Взглянув по сторонам и убедившись, что никто за мной не наблюдает, я перенес чемодан в «паккард».

Через окна бара я видел, как Одетта подошла к бармену и что-то ему сказала. Бармен замотал головой, она отошла от стойки, и я потерял ее из виду.

Я взглянул на часы. Самолет на Лос-Анджелес вылетает в десять тридцать. Времени у нас хоть отбавляй. Билет для нее на имя Энн Харкурт я заказал по телефону, и она получит его прямо в аэропорту. Я позвонил также в Лос-Анджелес и забронировал для нее номер в маленькой гостинице, где я однажды останавливался, тихой и удаленной от центра города. Я был уверен, что там ей ничего не грозит.

Одетта появилась в дверях бара, и я с упавшим сердцем увидел, что она не одна: с ней был мужчина.

Она двинулась было к «паккарду», но он схватил ее за руку и потянул назад. Я не очень его разглядел. Он был невысокий, толстый, в светлом костюме.

— Пойдем же, детка, — говорил он громким слащавым голосом, — пойдем повеселимся. Ты одна, и я один, вот и будем вместе одни.

— Отстаньте от меня! — сказала Одетта. — Уберите руки! — В ее голосе слышался испуг.

— Давай, давай, детка. Повеселимся на пару.

Если она не сумеет от него отвязаться, мы нарвемся на неприятности. Я не имел права высовываться. Возможно, он не настолько пьян, как кажется. Случись что-нибудь не так, он может меня вспомнить.

— Отстаньте от меня, — повторила Одетта и пошла к «паккарду». Пьяный чуть помедлил, потом нетвердым шагом двинулся следом. Я переместился на правую сторону. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она свернула, ведь он мог бы запомнить автомобиль, но она продолжала идти к «паккарду».

Пьяный поравнялся к ней, поймал за руку и повернул лицом к себе.

— Эй, не дери нос, детка! Пошли назад, выпьешь со мной за компанию.

Она залепила ему оглушительную пощечину.

— Ах ты, чертовка! — обозлился пьяный. — Ладно же! — Он сгреб ее в охапку и попытался поцеловать.

Надо было что-то делать. Она отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. Слава богу, у нее хватило ума закричать.