Еще один «очарованный странник» - [15]

В капиталистическом обществе государство выступает и как агент надстроечных отношений (отсюда – функция «вторичной собственности» государства), и как субъект первичных отношений собственности. «Вторичные отношения собственности» (или отношения вторичной собственности), реализующиеся посредством налогов и т.д., суть не что иное, как экономическое бытие государства в качестве надстроечного – неэкономического, политического – института. Первичные отношения собственности есть реализация того, что государство выступает в качестве собственника. И если в рамках «экономического бытия» государства господствующий класс (слой) есть агент надстройки, то в рамках госсобственности он – агент особой подсистемы производственных отношений.

Различая эти стороны и функции государства, В.В.Крылов сумел показать ошибочность или, по крайней мере, ограниченность тезиса о том, что в 60-70-е годы во всех развивающихся странах, будь то капиталистически или социалистически ориентированное развитие, государство везде в равной степени играет доминирующую роль. Роль, которую играл физически один и тот же агент, была, как показал в ряде выступлений В.Крылов, функционально различна. При капиталистически ориентированном развитии на первый план выходила роль государства именно как надстроечного, политического института, который, конечно же, стремился подчинить экономическую сферу, доить ее, но ни в коем случае не растворить в себе (что, разумеется, не исключало в этом варианте в 60-70-е годы наличия госсобственности как таковой).

В социалистически ориентированном варианте, напротив, государство функционирует прежде всего как собственник, его «надстроечная» функция играет меньшую, а то и крайне незначительную роль. Должен заметить, что наделение «социалистически ориентированного государства» базисными характеристиками указывало путь к пониманию не только этого «государства», но и «социалистического государства», властных структур советского типа, поскольку переводило анализ из политической сферы, несуществующей как таковой в строгом смысле слова при коммунистическом порядке, на реальные отношения присвоения и перераспределения общественного продукта. При таком подходе советская номенклатура оказывалась бы уже не чиновничеством, а принципиально иным слоем. Неудивительно, что материалы конференции по элитам, государству и бюрократии в «третьем мире», прошедшей в ИВАН СССР в 1974 г., были опубликованы под грифом «для служебного пользования». В этом двухтомнике была и статья (ударная) В.В.Крылова.

В.Крылов считал ложным, по крайней мере, применительно к развивающимся странам, противопоставление государства как особого собственника государству как политическому институту. Прежде всего, потому, что перед нами две формы реализации господства определенных социальных групп, определенных собственников.

В.Крылов писал: «Государство как политический институт общества выражает  внеэкономическую правовую сторону негосударственной (т.е. непосредственно принадлежащей господствующему классу) собственности. Государство как собственник выражает внеэкономическую правовую сторону самой государственной собственности. Противопоставление государства как политического института общества государству как собственнику вообще, сначала кажущееся столь перспективным, оказывается ложной аналогией, которую иначе можно выразить так: государство как политический институт общества охраняет юридические права и неприкосновенность не только другой, негосударственной, собственности, но и права своей собственности, т.е. в обоих случаях оно выступает как один и тот же политический институт общества»[21]. Но ведь возможно столкновение интересов.

В.В.Крылов задумался и над этим вопросом, а также над тем, что может взять верх в этом случае: право, охраняющее интересы негосударственных собственников, или право, охраняющее интересы самого государственного собственника? Право есть сила, и победить должно то право, которое сильнее. Но сила права выражается органами самого государства поэтому одолеть должно право государственное. Однако против негосударственной собственности государство может пойти только тогда, когда оно перестает быть силой в руках негосударственных собственников, т.е. тогда, когда оно становится силой либо несобственников, либо из своих собственных интересов выступает против частных собственников, не выражая интересов угнетенного класса[22].

Последняя фраза, как догадывается читатель, – это уже о реальном социализме.

В.Крылов немало говорил о природе обществ реального социализма, но, к сожалению, по сути ничего не написал о нем – даже «в стол». И сам этот факт достоин размышления в качестве научной и социальной проблемы, но к сожалению здесь для этого нет места.

VIII

Как уже говорилось, Крылов интересен не только в плане идейно-теоретического наследия, но и социально. Действительно, его жизнь некланового индивида в кланово организованной науке позволяет лучше понять не только Крылова, но многое в содержании и механизме функционирования советской науки как одной из подсистем коммунистического порядка на поздней стадии его развития.