Еще один мальчик - [7]

Перед стеной–порогом на платформу 9 ¾ творилось форменное безобразие: кто‑то готовился к первому в его жизни подвигу — пройти насквозь каменную стену, кто‑то уже боялся, большинство закрыв глаза и с визгом разбегались, чтобы врезаться в мнимую кладку; даже старшекурсники, свысока глядящие на неопытную молодежь, подавали им плохой пример и закрывали глаза перед стеной, надеясь, что этого никто не заметит.

Веселый человек всюду найдет развлечение — один первокурсник, штурмом взяв многострадальную стену, не остановился на этом. Таранить страшную преграду ему очень понравилось, он развернулся и проехался обратно на вокзал. Его мама хмурилась, а папа подбадривал.

На момент моего рассказа мальчик штурмовал стену уже в шестой раз!

— … А вот и платформа 9 ¾.

— И это всё?

— Ваше высочество чем‑то недовольно?

Перед стеной появилась очередная пара — мама, указавшая сыну на стену, и сам мальчик–первокурсник.

Пара остановилась рядом со стеной. Мимо них в стену шумно въезжали тележки. Храбрый любитель русских горок взял преграду седьмой раз.

— Детский сад, — отрезал недовольный мальчик.

Его мама посмотрела на него:

— Ну–ну.

— Чего ждем?

Мама кивнула, и пара спокойно прошла сквозь стену, словно занималась этим каждый день. Мальчик не то что не оступился, даже глаз не прикрыл.

На секунду перед барьером возникла пауза.

Красивый парень, который уже начал разбегаться, побледнел и затормозил; он ровным шагом вошел в стену, прилагая все силы, чтобы не зажмуриться.

Герой, выехавший на платформу седьмой раз, сказал:

— Круто! — и повторил крутой подвиг.

Других смельчаков не нашлось.

— Как видишь, дошли благополучно.

— Поезд Вашему высочеству тоже не понравился?

Бобби вздохнул. Обычно мама называла его по имени, а если переходила на «Ваше Высочество», это значило, что она сердилась.

— Мам, я был неправ, извини.

— Не надо извиняться, я всё понимаю, день нервный. Посадить тебя на поезд?

— Да можешь уже идти. Сам сяду.

— Ну смотри.

— Профессор Лонгботтом прекрасно за нами присмотрит.

Тут нужно сделать еще одно отступление. Несколько последних лет в Хогвартс–экспрессе ехали не только дети.

Мисс Витч предложила сопровождать поезд одному из преподавателей — старосты старостами, а порядок в присутствии взрослого блюдется надежнее. Всё‑таки милые детки без присмотру способны разнести поезд! Да и время смутное, помощь взрослых никогда не помешает. Мисс Витч хорошо помнила, как полезно для детей когда‑то оказалось присутствие профессора Люпина.

Обязанность легко взял на себя Невилл Лонгботтом. Он всё равно регулярно ездит в Лондон, объяснил профессор, и отлично совпало, что он довезет поездом до Хогвартса хрупкие растения, которые не выносят аппарацию.

— Ты точно справишься сам? — всё же спросила Гермиона.

— Конечно.

— Тогда мне пора. Удачи!

— Пока!

Гермиона задержалась полюбоваться, как Бобби вытаскивает палочку и легким движением левитирует чемодан в вагон. Вслед за чемоданом он и сам скрылся в дверях, чтобы махнуть Гермионе из ближайшего окна.

Гермиона махнула в ответ и унеслась в министерство.

Первый день в Хогвартсе

Что может быть прекраснее Хогвартса в день прибытия учеников?

Можно сказать, Хогвартс весь год ждет этот день! Ждет и готовит волнующий праздник.

Учителя сидят в зале в ожидании поезда. Они тихо делают ставки по спискам студентов первого курса, кто попадет на какой факультет.

Они ждут и Невилла Лонгботтома, который опровергнет либо подтвердит их первые впечатления; меня, Ученого кота, интересует лишь рассказ Невилла про Бобби Грейнджера, который Невиллу очень понравился.

В отличие от озорников, которые всю дорогу бегали по поезду, колдовали в вагонах и заглушали гудок паровоза громкими криками (Невилл образно выразился, что они перекричали бы даже Тарзана), Бобби сразу нашел пустое купе, сел, открыл толстую книжку и не выказывал оттуда длинного носа до самого Хогвартса.

— Кроме того, он узнал меня и поздоровался: здравствуйте, профессор Лонгботтом, — рассказывал Невилл. — Замечательно воспитанный, тихий ребенок.

Все в этой зале, кто встречал Бобби, были согласны.

Многие друзья Гермионы бывали у нее дома. И Гарри Поттер, и Невилл — они мельком видели там Бобби; как вежливый человек, Бобби здоровался с ними и исчезал куда‑нибудь, чтобы не мешать взрослым и не встревать в их взрослые дела. Обычно они видели Бобби с книжкой; он встречал маминых гостей и уходил в свою комнату, где тихо сидел и читал, а если его звали, мог спуститься к концу вечеринки, чтобы вежливо с гостями попрощаться.

Гарри Поттер считал, что Бобби — примерный дисциплинированный ребенок, возможно, слишком сдержанный и замкнутый. Типичный отличник, которого переучили и перевоспитали. Озорники–двоечники были для Гарри куда симпатичнее.

— Семь часов с толстой книжкой — отпетый Когтевран, — уронила директриса.

— Кто бы сомневался. Этого мальчика мы давно «отпели» на Когтевран, — сказал Невилл.

— Буду счастлив принять, — откликнулся декан Когтеврана и улыбнулся.

Он мог бы также заржать. Нынешним деканом Когтеврана был Флоренц.

Не пора ли ознакомиться со всеми обновлениями педсостава в Хогвартсе?

Итак, директриса — Минерва Макгонагалл,