Ещё один человек - [8]

Как только я решил набрать номер, телефон зазвонил. Звонила Дашка.

4

Ну, вот и отлично. Не даром говорят — есть китайская пословица, что если сидеть на берегу реки — то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага. Нефиг торопится и дергаться, все само наладится. Ладно, ответим. Надо настроить себя на такой нормальный тон, типа все пучком и пальцы веером. Типа чтобы понятно было кто главный.

— Да. Внемлю.

— …Слушай меня внимательно, глупый несчастный долбоеп.

— Эээ… Чо? Да ты…

— Закрой свой глупый рот. Слушай меня молча.

Голос у нее какой-то…. Даже не сразу понял какой. Какой-то ОЧЕНЬ спокойный. СЛИШКОМ спокойный. Бывало что я слышал у нее такой тон — но там проступала холодная ярость, а тут…. Не было никакой злобы, угрозы. Но вот спорить не хотелось никак. Даже отбрехнуться от наезда, как положено реальному пацану. Язык сам попросился «Хозяин, я сам, без напоминания, в жопу засунусь со всем что на мне вертится, ага?».

А еще у нее голос был очень усталый, смертельно усталый, и …отрешенный какой-то. Таким голосом говорят когда уверены что возражать не будут. И я не возразил.

— Я сейчас буду тебе рассказывать, а ты слушай. Не перебивай и не переспрашивай. У меня постепенно садится батарея, и зарядить мне ее негде, некогда да и возможности уже такой нет.

Да, надо заметить — это есть такое дело. Телефон у нее — Нокия 3310. Убожище страшное, прошлый век. Ни ММС, ни ВАП-ДжиПиэРэС и прочего, ни камеры ни МП-3…. Убогое говно.

Правда работает даже при слабом сигнале. И неубиваемый. Она его и топила и роняла, и что только не делала. Однажды на Удельной у киосков рядом с ней какой-то нарик сдернул у малолетки сумку и рванул бежать. Дашка рванулась было за ним, но у нее после травмы сустав голеностопный болит — бегать она не может (какой-то аутоиммунный артрит, что-ли). Но она не такая чтоб отстать. Матерно приказала нарку остановится, что он, естественно, проигнорировал. И зря — потому что она особо не раздумывая метров с 7ми метнула в него несчастную Нокию. Попала куда целилась — в основание затылка. Нарк хрюкнул и осел прямо на ходу. Самое смешное — в это время я разговаривал с Дашкой, и разговор не прервался. Нокия от столкновения с суровой реальностью не пострадала. А нарик очнулся только в отделе. С тех пор она его ни на что не меняла, хотя и купила себе другую Нокию с фонариком даже (по мне так жутко дешевую и дрянную — полный отстой и беспонт!). Но вот батареи у 3310 садились быстро — сутки-двое и привет. Поболтать реально с корешами на таком говне не получится, это да… Вот похоже и теперь сдыхает. Интересно — чего ей не зарядить — розетку найдет, зарядник у нее в сумке всегда? Ладно, сама объяснит…

— Значит так. В городе эпидемия. Смертельная. Передается укусом. Или еще как — с кровью или слюной больного. От нее умирают, и довольно быстро. Потом оживают трупы и идут жрать людей. Живых. От их укусов живые умирают. ЗАПОМНИ. ЭТО. НЕ. БРЕД. И. НЕ. РОЗЫГРЫШ. ЭТО. СМЕРТЬ. Это ты способен усвоить? Ты меня понял? Ответь.

— …Да, понял — А что еще сказать? Пять минут назад решил бы что у нее глюки. Но это пять минут назад.

— Дальше. Их трудно убить. Только если прострелить или пробить голову. Мозг поразить. (опа, щелк файлик — Юлька из «Тур-Бюро», менты на улице стреляли … «прямо из автомата в голову… на людей бросался…») Дальше. Звери тоже болеют — собаки например. С теми же последствиями. Они тоже опасны (щелк… Михали, «собака странная», «еле убил»…) Друг друга они не жрут. Трупы своих же — жрут. Когда жрут — неопасны, ничего не замечают. (бля, когда она успела все это узнать?! КАК она все это узнала — даже думать не хочу…) Слушай дальше. Они если наедятся мяса — становятся быстрее и умнее, так еле ходят и тупые (да, видел, это точно, тупые и вялые). Если еды нет — замирают и стоят неподвижно (ага, это тоже понятно, вимдел). И главное — если они едят много от живого человека — они изменяются. Растут. Становятся сильнее и ловчее. С такими не справится без оружия. Они очень опасны.

Чуть помолчала и добавила неохотно:

— Один такой меня чуть не убил. Прыгают на несколько метров, сильные.

— А ты где? — все же перебиваю ее.

— Сейчас — устало говорит она. Слышно как она делает несколько глотков — сейчас объясню все. В городе, в центре — ИХ очень много уже. Из города надо бежать, тут не выжить (щелк…. «дачники», «охотники» на джипах, с ружьями, пробка на выезд…). Войск в город не ввели, наверное не успели. Менты всякие, некоторые нормальные (че она бредит, бывают чтоль такие?), некоторые сами себя спасают (вот это похоже), ФСБ никого к себе не подпускают, огородились колючкой (а, там же Большой Дом рядом, точно), улицы перекрыли и стреляют во всех кто подходит. Но у них там внутри тоже стрельба, Там рядом больница их и скорики — туда сдуру много напривозили. Сейчас затихло там. Не знаю. Может по любому быть.

Она опять пьет, а я жду. Думать не получается. Боятся уже получается хорошо. Колотит крупной дрожью — как-то приходит понимание ЧТО произошло.

— Мы сейчас (мы? Она не одна? Ну да, проще шоблой-то держаться…) в «Петровском Форте», напротив «Авроры» (знаю, уродливое здание, пристроенное к гостинице…эк уже занесло-то далеко). У нас есть еда и питье, из нашего магазина. Тут только электричества нет. Слушай дальше. Народ собирается прорываться в Петропавловку — там собираются живые. У нас тут ребята с оружейного магазина, им коллега позвонил (так, с оружейного — значит оружие есть? Блин, везет ей!). В Петропавловке военные, там защита, там власть. Там можно выжить. Больше нигде — или за городом. В городе скоро будет сплошное ходячее кладбище.