Ещё о женЬщинах - [82]
В частности, незнакомец даже припомнил, что, кажется, у кого-то из них она даже уже родила вчера. Но у кого — он не помнит. И не уверен, что родила, что, вероятно кто-то из них то ли звонил в роддом, а то ли ему оттуда звонили, а то ли вообще ничего такого не было, а они только собирались звонить.
Тут наш герой опять побледнел. И сказал: «Если это была моя — мне кранты! Она — настоящая пила! Она меня за пьянку живьём съест, а если не приеду поздравить — тем более». Он посмотрел на часы, на которых было без четверти восемь, и сказал: «Регистратура открывается через пятнадцать минут. За это время мы должны установить истину! У нас пятнадцать минут на всё, а иначе…»
Но «Пила-2» будет в другой раз.
Однажды я чуть не сделал доклад на научной конференции. Ещё, небось, в сборнике научных трудов напечатали бы! Вот это было бы круто. Хотя и не особенно.
Вот как это было. Однажды зашёл я в бар на вокзале. Захожу себе, никого не трогаю, ан глянь! — а там критик Гудов сидит. Перед ним на столике всё очень прилично: стакан обезжиренного молока и большой кусок черничного пирога. Ну мы поздоровались, сколько лет, сколько зим! Я заказываю большой стакан апельсинового сока и булочку с голубикой. Чокнулись, выпили. Повторили. Разговорились.
А он к тому времени уже деканом стал. И говорит, что тут намечается одна симпатичная научная конференция. Так, мол, поехали съездим. На озере Балтым, там пансион очень приличный, стол, все дела. На три дня. Я спрашиваю: «А как насчёт клубнички?» Это я чисто в шутку. Гудов руками развёл: «Ну о чём ты спрашиваешь?! Там же две трети участников — студентки и аспирантки».
Я говорю: «Ну не знаю… Так-то заманчиво. Но ведь надо что-нибудь написать. Какая тема-то хоть?» Он отвечает: «Да фигня! Гендерные проблемы. Ты, главное, название придумай, чтобы в программе обозначить, а там напишешь чего-нибудь». Я пообещал подумать.
Вот думал я, думал, да как придумал! Звоню Гудову и говорю: «Слушай, я, кажись, придумал. Доклад будет: „Гендерное позиционирование в школьном учебнике математики для первого класса“».
Гудов в трубке, слышу, стал ржать и биться. Да, а что? А что, учебник математики — не литература?! Литература, да ещё какая! Всенародная! И я сел писать.
Учебник для малышей, много картинок. Два сквозных персонажа — Маша и Миша. Поглядим.
«Догадайся, как называются эти фигуры?» Миша глупо улыбается и молчит. Маша: «Я знаю, это лучи!» «Оля выше Нади, а Надя ниже Светы (заметим, что объектами внимания автора являются именно девочки). Кто выше: Оля или Света?» Маша: «Я думаю, выше Света. Это видно на рисунке». Миша: «А на моём рисунке выше Оля». Конечно же, права Маша.
Вот что-то они складывают. Каких-то двух рыбок с тремя конфетами. Миша долго откладывает деления на числовом луче и, понятно, ошибается. А Маша просто посчитала. Так позиционируется важнейший гендерный стереотип: тупой мужской рационализм и мудрая женская органичность. К концу учебника Маша берёт совсем менторский тон. Миша: «Но ведь однозначных чисел всего десять, а двузначных так много! Разве запомнишь название каждого двузначного числа?» Маша: «Это совсем нетрудно, если разгадаешь правило, по которому называются десятки».
То, что Миша дурак, а Маша умная, уже понятно, но это ещё не всё. А вот кто из них кому дарит воздушные шарики? Конечно, девочка — мальчику, иначе это была бы пропаганда мужского шовинизма. Я уже не говорю о том, что Маша всегда симпатично одета, а на Мише вечно самые дикие сочетания цветов. В общем, как говорил Жеглов, доказательств хватит на десятерых.
Жаль, отвлекли меня срочные дела, доклад я не закончил. А то бы дал я бой феминизму! И на конференции, и после неё!
«…Едва Лариса стала засыпать, как затрещали в разных комнатах будильники, завставали девчонки, зашуршали в шкафу полиэтиленами и застучали посудами. И, конечно, каждая лично подошла и спросила, собирается ли Лариса в школу. Начиная с третьего раза ей уже хотелось ругаться, но она воздерживалась. Ей было слишком хорошо, у неё как раз началась первая стадия всякого праздника – высыпание. К тому же в Рождество ругаться нехорошо. Конечно, строго говоря, не было никакого Рождества, а наступал Новый год, да и то завтра, но это детали…».
7 ноября 1984 года три свердловских десятиклассника едут отмечать праздник к одному из них в коллективный сад. Десятиминутная поездка на трамвае непонятным образом превращается в эпическое странствие по времени и пространству. А с утра выясняется, что один из них пропал. Поиски товарища в опустевшем на зиму коллективном саду превращаются в феерически веселую попойку. Но тут появляется баба Яга. И ладно бы настоящая, из сказки, а то — поддельная, из реальной жизни…
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.