Ещё о женЬщинах - [72]
Умеренность и аккуратность — чудеснейшие два, и Чацкий совершенно напрасно иронизировал, и Софья таки предпочла их всем сомнительным достоинствам Чацкого. Софья права: умеренность и аккуратность очень важны. Например, умеренность, если иметь в виду, скажем, еду и выпивку. То же самое с аккуратностью. Аккуратные люди могут избежать не только таких мелочей, что типа к вам приходят гости, а у вас по всему дому валяются грязные носки и трусы. А если вы женщина, то к ним добавляются лифчики, колготки и прокладки. Нет, я о вещах более серьёзных.
Вот была такая песенка про пуговку. Шёл шпион, потерял пуговку. Пуговку нашла босоногая стайка советских ребятишек, и он был обезврежен, пострижен и посажен. Что, конечно, само по себе хорошо, но представим себе реакцию на это шпиона и содрогнёмся. А кто виноват? Сам виноват.
То есть полбеды, что, внедряясь на советскую территорию, шпион не удосужился переодеться во что-нибудь эпохи Москвошвея. Вероятно, был шпион молодой, франтоватый, захотел выпендриться. Джинсы там нацепил фирменные, кроссовки, бейсболку, непременно тёмные очки, а сверху ещё надел макинтош. Идёт, курит «Мальборо», на советский народ поглядывает свысока. Ну да, это не от большого ума. Но он мог хотя бы проверить, как там у него пуговицы с надписью «MONTANA» держатся?! Мог. Проверил? Нет. Ну вот и загремел в ГУЛАГ.
Или вот тоже случай, не столь драматический, но всё-таки неприятный. В общем, идёт одна дама. И не просто дама, а студентка. Но не просто студентка, каких вокруг хоть пруд пруди, а Екатеринбургского театрального института, с отделения драматургии. То есть фактически драматург! Идёт на занятия к самому Николаю Коляде. Она одета не хуже того шпиона, а то и получше. Джинсы у неё крутые, туфли на каблуках, блин, моднейшие, вообще вся такая прикинутая. Макияж вечерний по полной программе, походка лёгкая, от бедра. И во взгляде что-то такое прямо царственное. Ну правильно, как-никак такая модная, да ещё и как бы писательница, да ещё идёт на занятия к самому Коляде. И все женщины на неё оборачиваются, а мужчины — те просто падают и складываются в штабеля. Но она не удостаивает их взглядом. Заходит, значит, в институт, и тоже все на неё оглядываются. И приходит в аудиторию, и то же самое происходит. Все мальчики-драматурги с неё глаз не сводят. И даже, что особенно приятно, все девочки. Да что там — сам Коляда поглядывает чаще обычного и даже улыбается. И уж, конечно, в этот день она дала там всем шороху! Обсуждали пьесы начинающих драматургов, и уж им мало не показалось! Она просто разделала под орех все незрелые опусы этих литературных младенцев.
А потом оказалось, что аккуратность — великая вещь. Она вчера сняла джинсы вместе с колготками, а сегодня под те же джинсы надела новые колготки, но старые вытащить из них забыла, и они так у неё сзади и свисали из штанин, вызывая нездоровое любопытство ротозеев. И ещё всё хорошо кончилось, а ведь она могла на эти свисающие колготки наступить и упасть в грязь лицом, а то и расквасить нос.
Я, сказать по правде, и сейчас не подарок, а четыре года назад приличному человеку на меня просто противно было смотреть. Такой я был безнравственный и бездуховный прямо как Буратино.
Вот приезжает из области одна барышня, специально на выдающееся театральное мероприятие. Я в подробностях не помню, что-то на грузинском языке, и перевод шёл по радио, в ТЮЗе. Причём там какая-то фигня выдавалась вместе с билетами, такая радиотехническая, для синхронного перевода. А поскольку мы с этой барышней шли без билетов, то и никакой радиофигни нам не дали. И мест тоже не дали, и мы сидели на каких-то ступеньках между рядов, потому что аншлаг. Особенно приятно было, что очень близко от бомжующих нас сидел, тоже с барышней, О. Дозморов, и у него и места, и эта радиофигня была. И даже он нам предлагал, но мы вовремя отказались, потому что постановка-то была замечательная, а пьеса слишком уж старенькая, шестнадцатого века, так что слов лучше было не понимать. Ну мы так посидели, досмотрели даже до конца, в отличие от Дозморова, который свалил с барышней пораньше.
Выходим из театра. А, здрасьте, оказывается, спутнице негде ночевать! Потому что до её города далеко, особенно в такое время суток. Ну ладно, поехали ко мне! Она такая не отказывается, потому что действительно негде. А если кто-то из моих читателей ни разу не ночевал даже летом на улице, то пусть попробует, и ему это, клянусь, не понравится! Я однажды попробовал, и хотя был ещё август, но замёрз я на этой скамеечке страшно.
Ну мы приезжаем, конечно, купили немножко водки и закуски, выпили, съели, поразговаривали, спать надо. А кроватка-то у меня одна, так что вместе придётся. Но я ничего не имел против.
Мы легли. Я, естественно, начал было оказывать ей знаки внимания. Тут она мне отвечает сильным текстом! Что, во-первых, не надо, что она как-то душевно и эмоционально ни к чему подобному не готова и не имеет в виду. Во-вторых, что она женщина замужняя и это тоже имеет некоторое значение. Тем более что с её мужем я хорошо знаком, и не возникнет ли потом у меня ощущения некоторой неловкости? Ну а я откуда знаю, я же не пророк, тем более — человек порядочный, так что может и возникнуть, тут я не спорю. Всё это так, с одной стороны, но с другой-то стороны — женщина.
«…Едва Лариса стала засыпать, как затрещали в разных комнатах будильники, завставали девчонки, зашуршали в шкафу полиэтиленами и застучали посудами. И, конечно, каждая лично подошла и спросила, собирается ли Лариса в школу. Начиная с третьего раза ей уже хотелось ругаться, но она воздерживалась. Ей было слишком хорошо, у неё как раз началась первая стадия всякого праздника – высыпание. К тому же в Рождество ругаться нехорошо. Конечно, строго говоря, не было никакого Рождества, а наступал Новый год, да и то завтра, но это детали…».
7 ноября 1984 года три свердловских десятиклассника едут отмечать праздник к одному из них в коллективный сад. Десятиминутная поездка на трамвае непонятным образом превращается в эпическое странствие по времени и пространству. А с утра выясняется, что один из них пропал. Поиски товарища в опустевшем на зиму коллективном саду превращаются в феерически веселую попойку. Но тут появляется баба Яга. И ладно бы настоящая, из сказки, а то — поддельная, из реальной жизни…
Что может быть хуже, чем быть 39-летней одинокой женщиной? Это быть 39-летней РАЗВЕДЕННОЙ женщиной… Настоящая фанатка постоянного личного роста, рассчитывающая всегда только на себя, Дейзи Доули… разводится! Брак, который был спасением от тоски любовных переживаний, от контактов с надоевшими друзьями-неудачниками, от одиноких субботних ночей, внезапно лопнул. Добро пожаловать, Дейзи, в Мир ожидания и обретения новой любви! Книга Анны Пастернак — блистательное продолжение популярнейших «Дневник Бриджит Джонс» и «Секс в большом городе».
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.