Ещё о женЬщинах - [10]
Петрович, растапливая агар с выросшим посевом, грел на спиртовке пробирку, и она взорвалась, брызги стекла и вонючего бактериального желе полетели во все стороны, но в основном, конечно, на халат Петровича, а он тут же и порезал руки заражёнными осколками и, испуганно заржав, побежал в туалет мыться. Это у него коронный номер. Видимо, в школе начитался «Отцов и детей» про смерть Базарова, с тех пор так и пошло. На первом курсе кромсал щипцами жмуриный позвоночник, так мало того что до крови прищемил палец, он ещё сразу засунул его в рот, а понял свою оплошность только после того, как его напарник по жмуру воскликнул: «Ну ты даёшь, Петрович!» — и, зажимая рот ладонью, бросился в туалет. Тогда Петрович понял и тоже побежал блевать.
Петрович вернулся мокрый и преподаватель по прозвищу Грустная Лошадь обработал ему порез. Все посмеялись, а Лариса нет, и думала, как Петровича жалко и ведь доиграется же он однажды. Она уже видимо заболевала и, когда через несколько дней, лёжа в общаге с температурой, решила почитать свои записи с этого занятия, убедилась, что точно уже заболела, когда писала. Почерком, особенно размашистым и небрежным, был исполнен следующий околонаучный опус.
«…стеклянная пипетка изнутри пустая да стерильная с грушей красной РЕЗИНОВОЙ. Давить рукой изгнать воздух. Через каковое обстоятельство на место его начнёт поступать любая нужная жидкость под воздействием атмосферного воздуха сверху потомучто природа не терпит пустоты. Берут ещё пластмассовую (а то ещё есть стеклянные так они устарели потому что бьются) чашку Петри с мясопептонным агаром с фоновой культурой микробов Стафилококков Окаянных или, что ли, Эйшерихий Коли 2–3 миллиметра фоновой культуры, в рамках которой и плавают означенные микроорганизмы, дыша всей поверхностью тела. Брать пипеткой, а чтобы не ошибиться, вот как Света Скрябина, жидкость поднимется до отметки „2 мм“, и это будет видать невооружённым взглядом. Потом обе пускать пластмассовую (а то ещё бывают стеклянные, а, да, я уже говорил) чашку Петри и растереть, пока вся поверхность не станет мокрая и блестеть. Остальное спустить в кружку где написано „ДЕЗ Р-Р“ в котором микробы уже не могут жить а сразу околевают, потому что ДЕЗ Р-Р очень едкий и вредный и его даже людям пить нельзя. Ну, так, пока микроорганизмы околеют, ждать не надо, а взять бумажные диски с антибиотиками и… а, перерыв. Ну, после перерыва».
Она писала это немного сонною рукой, почти не глядя в тетрадь, где строки наползали одна на другую, смотрела на снег, горела забытая заткнуть спиртовка, лежала открытая книга, был такой фильм «Открытая книга», и обе книги про микробов. Не каких-нибудь там дебильных гонококков, а про прекрасных и яростных микробов Йерсиния Пестис, а ещё лучше русских. Как хорош был Золотящийся Стафилококк! Она с тихим счастьем представила, что всё бросит и вступит в студенческое научное общество, она станет учёной, как та насквозь мокрая девочка из «Открытой книги». Ничего, что Лариса такая красивая и глупая, она купит очки и будет одеваться очень строго, и ведь, чтобы быть учёным средней руки, большого ума не надо. И там будет Золотящийся Стафилококк и вместе с ним самая прекрасная на курсе — нет, в мире! — самая лучшая — Палочка Чудесной Крови!
Ларисе стало мерещиться, как Золотящийся Стафилококк спасает умирающую Палочку Чудесной Крови от какого-нибудь там Фурацылина, как потом они, взявшись за руки, уходят в закат по мокрой пашне, и написано «ТХЕ ЕНД»…
31 декабря. На улице так тепло, как только может быть зимой. Везде нетрезвые горожане. С юго-запада дует влажный ветер с мокрым снегом, залепляющим стёкла очков и автомобилей.
Наступают сумерки, и в окнах некоторых квартир можно видеть последние пробные пуски ёлочного освещения. На некоторых из окон задом наперёд нарисован номер наступающего года. По улице неведомо куда бежит молодой человек в распахнутой куртке.
Никогда! Никогда больше! Вот оно, возмездие за разврат! В монастырь! Верно говорил папа: быть блудником есть физическое состояние, подобное состоянию морфиниста, пьяницы, курильщика! И он стал блудником, и это-то и погубило его! Предполагается в теории, что любовь есть нечто идеальное, а на практике любовь ведь есть нечто мерзкое, свиное, про которое и говорить, и вспоминать мерзко и стыдно! Ведь недаром же природа сделала так, что это мерзко и стыдно! А если мерзко и стыдно, то так и надо понимать! А тут, напротив, люди делают вид, что мерзкое и стыдное прекрасно и возвышенно! Никогда больше, и ни под каким предлогом!
Прошло время обеда, близился ужин (впрочем, какой уж там ужин 31 числа), а он ещё ничего не ел. Его расстёгнутые сапоги полны снега. Он ни за что на свете не вернулся бы в свою жуткую квартиру, если бы не замёрз и не проголодался. Но он замёрз. И проголодался. Наш герой вдруг почувствовал, что в нём растёт парадоксальное, совершенно невероятное после всего сказанного желание — а вернуться домой, в тёплую квартиру! И ещё удивительнее было то, как быстро пришло очень простое и, как теперь казалось, совершенно очевидное решение.
«…Едва Лариса стала засыпать, как затрещали в разных комнатах будильники, завставали девчонки, зашуршали в шкафу полиэтиленами и застучали посудами. И, конечно, каждая лично подошла и спросила, собирается ли Лариса в школу. Начиная с третьего раза ей уже хотелось ругаться, но она воздерживалась. Ей было слишком хорошо, у неё как раз началась первая стадия всякого праздника – высыпание. К тому же в Рождество ругаться нехорошо. Конечно, строго говоря, не было никакого Рождества, а наступал Новый год, да и то завтра, но это детали…».
7 ноября 1984 года три свердловских десятиклассника едут отмечать праздник к одному из них в коллективный сад. Десятиминутная поездка на трамвае непонятным образом превращается в эпическое странствие по времени и пространству. А с утра выясняется, что один из них пропал. Поиски товарища в опустевшем на зиму коллективном саду превращаются в феерически веселую попойку. Но тут появляется баба Яга. И ладно бы настоящая, из сказки, а то — поддельная, из реальной жизни…
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.