Еще не вечер - [13]

Разговор в кабинете

Первой в кабинете Отари появилась Майя. Она села, непринужденно закинула ногу за ногу, взглянула с любопытством.

– Я вас слушаю, товарищ майор. Я не ошиблась, вы майор?

– Майя Борисовна, меня зовут Отари Георгиевич. – Он наклонился над столом и быстро продолжал: – Беспокою вас, стыдно. Хотел приехать, но телефон здесь держит.

– Короче, пожалуйста. – Майя вынула из сумочки сигареты, но не закуривала.

– Короче. Быстрее. Москва. – Отари умышленно тянул, говорил лишнее, наблюдал. Женщина не изображала спокойствие, была действительно абсолютно спокойна. – Кто сегодня утром должен был сесть за руль вашей «Волги»?

– Уже спрашивали. И какое это имеет значение?

Раздразнить, вывести из равновесия, решил Отари и, причмокивая полными губами, слащавым голосом уличного приставалы, растягивая гласные, сказал:

– Красавица. Дорогая моя, договоримся. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Потом ты спрашиваешь – я отвечаю. Договорились?

Майя не отреагировала ни на «ты», ни на «дорогую», глядя перед собой, почти без паузы, ответила:

– В десять утра я собиралась ехать в санаторий к подруге.

– Имя, фамилия, адрес.

– Вас это не касается, к делу отношения не имеет.

– Я знаю: ты не знаешь. Прошу ответить. – Отари чуть хлопнул ладонью по столу.

– Я сейчас встану и уйду.

– Почему твой мужчина говорит, что ехать должен был он?

– Тяжелый случай. – Майя поднялась со стула, сунула сигареты в сумочку.

– Майя Борисовна, дорогая, зачем так? – Отари растопырил руки, преграждая дорогу. – Мне это надо? Не могу вам говорить. Должность. Поверьте, о вас беспокоюсь! Мне что! Машину – нашли, угонщик погиб. Бумажки сложили, убрали, забыли! О вас беспокоюсь. Имею маленький секрет.

Равнодушие с лица Майи исчезло, взглянула заинтересованно.

– Ехать собиралась я, почему Владимир Никитович утверждает обратное, не знаю.

– Не допрос – беседа. – Отари погладил лысину, выглянул из кабинета, сказал: – Товарищ Артеменко.

Он вошел, как всегда элегантный, благородная седина в тон с серыми, чуть насмешливыми глазами.

– Слышал, слышал, – рассмеялся Артеменко. – Как вы работаете, товарищ майор, если у вас в коридоре слышно каждое произнесенное здесь слово?

Данный факт Отари был, конечно, известен и учитывался. Уплотнить стену и дверь намечалось каждый год. Не хватало то материалов, то рабочих. А пока недостатки строителей и хозяйственников. Отари использовал в своих оперативных целях.

– О чем идет спор? – поддернув брючину, Артеменко сел на диван. – Майя, ты вчера сказала, что хочешь настоящих шашлыков. Давала мне ключи, мол, съезди за бараниной?

– Ты отказался.

– Верно. А вечером, в ресторане, я согласился. Желания женщины. – Артеменко улыбнулся, подмигнул Отари.

– Не было этого, – Майя на мужчин не смотрела.

– Согласен, – Артеменко рассмеялся. – Вечер выпал довольно хмельной, может, хотел сказать, да забыл. Что вас смущает, товарищ майор?

– Вы мужчина, должны понимать, дорогой, – Отари похлопал себя по широкой груди. – Мы, оперативники, свои секреты имеем. Все не могу сказать, – он шумно вздохнул и пустился в пространные рассуждения. – Почему машина с шоссе вниз упала? Зачем упала? Непонятно.

– Дороги у вас, сами знаете, – сказал Артеменко. – Угонщик, я слышал, пьяный был.

– Я знаю, вы знаете, он знал наши дороги, дорогой, все знают. Ночью ехал, никто не мешал, зачем упал?

Отари нагнулся, вынул из-под стола загодя приготовленный баллонный ключ, вертел в руке, разглядывал. Майя никак не реагировала, ждала, скучая, когда бессмысленный разговор окончится. Артеменко взглянул с любопытством, хотел задать вопрос, Отари жестом остановил его, спросил:

– Майя Борисовна, скажите, что это такое? – и протянул ключ.

Майя ключ не взяла, пожала плечами.

– Железка.

– И вы ее раньше никогда не видели? Возьмите, посмотрите.

Майя на ключ не смотрела, разглядывала свои холеные руки.

– Я устала от вас. Скажите, у меня угнали машину или я угнала?

– Понимаете, такая железка есть в багажнике каждой машины. Каждой! А в багажнике вашей машины ее не оказалось.

– Не может быть, – быстро сказал Артеменко, – две недели назад я менял у машины колесо.

– Две недели? – Отари причмокнул. – Вы приехали шесть дней назад.

Майя встала, вынула сигареты, прикурила от протянутой Артеменко зажигалки.

– Мы знакомы давно, любовники. Идите оба к черту! – Она вышла из кабинета.

– Странно, что баллонного ключа не оказалось, – Артеменко помолчал. – Очень странно. С колесами у «Волги» был непорядок?

– Красивая у вас женщина. Очень. Много хлопот, нервов, денег много. Ничего не давать, ничего не иметь. Жизнь одна!

– Не крутите со мной, майор, – Артеменко разозлился. – Я не мальчик. Какое значение имеет, кто сегодня утром должен был ехать? Что вы размахиваете баллонным ключом?

– Я не размахиваю. – Отари убрал ключ, сунув его под стол.

– Простите, Отари Георгиевич. – Артеменко обаятельно улыбнулся. – Нервы. Годы сказываются. Женщина у меня молодая, красивая, с характером.

– Да, дорогой. Как русские говорят, жизнь прожить – не поле перейти. Верно?

– Верно, Отари, верно. Стареть не хочется, дорогой. Очень.

Отари понял, что Артеменко открылся, говорит правду.

– Любишь?