Ещё Флетч? - [15]

Разговор о коробках с посудой тем временем завершился.

– Кролик Питер, – промурлыкала Барбара. – Питер Трусохвостик. Братец Кролик.

– Мое имя – Питер, – повернулся Карр к Флетчу. – Но люди зовут меня Карр.

– Питер, – повторил Флетч.

– Я не могу есть Питера Трусохвостика, – подвела итог своим рассуждениям Барбара.

– Что? – переспросил Карр, словно не расслышав ее.

– Где отец Флетча? – выпалила Барбара.

Карр коротко глянул на дверь. Тяжело вздохнул.

– Если бы я знал.

– А вы не можете позвонить ему?

– Это не Европа, – покачал головой Карр. – И не Штаты. Если человек не приходит на встречу, маловероятно, чтобы он оказался рядом с телефоном.

– Я позвонила маме, – Барбара повернулась к Флетчу.

– И что ты ей сказала?

– Буквально следующее: «Я в Найроби, в Кении, в Восточной Африке, провожу медовый месяц с моим обожаемым Флетчем, у нас все в полном порядке, извини, что не смогла позвонить из Колорадо и заставила тебя волноваться».

– Вы уловили суть, – покивал Карр. – Проще дозвониться до другого континента, чем до дома на соседней улице.

– И что она ответила?

– Она подумала, что я шучу. И сказала: «Этот парень, за которого ты вышла замуж, он хоть когда-нибудь бывает там, где ему положено быть? Какой-то он странный. Так жить нельзя, Барбара».

Карр пытался уловить выражение глаз Флетча сквозь солнцезащитные очки.

Флетч снял очки и положил их на стол.

– Она сказала, что я должна незамедлительно вернуться домой и развестись с тобой.

– Каковы твои планы?

– Сначала я хотела бы что-нибудь съесть. Но только не кролика.

– Сразу не поворачивайтесь, но к нам идет мужчина, на которого стоит взглянуть, – прервал их дискуссию Карр.

Мужчина надвигался на столик, как авианосец. Ростом под семь футов, весом за триста фунтов <1 фут – 0, 305 м, 1 фунт – 0, 454 кг>. Огромная, абсолютно лысая голова. Мужчина и Карр кивнули друг другу.

Сел он за столик у самого поручня, на ярком солнце, лицом к двери. Достал газету и разложил ее на столе.

Мгновенно официант принес ему бутылку пива и высокий стакан.

– Обычно он не приходит раньше четырех часов, – заметил Карр.

– Кто он? – спросил Флетч.

Карр помедлил с ответом. Официант как раз расставлял тарелки.

– Его фамилия Дьюис. Дэн Дьюис.

– И чем он занимается?

Барбара внимательно разглядывала свою тарелку.

– Это не похоже на кролика.

– Преподает в школе.

– Держу пари, его ученики обращаются к нему «Bwana».

– Естественно, – кивнул Карр.

Барбара ткнула ножом принесенное ей блюдо.

– Сыр.

– Гренок с сыром, – уточнил Флетч.

– Эти кролики из сыра, – и Барбара набросилась на еду.

Официант отошел.

– Он стреляет в людей, – добавил Карр. – По ночам. Только по ночам.

Барбара едва не подавилась.

– В плохих людей. Бандитов. Некоторые говорят, что он работает на полицию. Убивает тех, против кого полиция не может собрать достаточно улик, чтобы передать дело в суд, людей, на которых, по мнению полиции, нет смысла тратить время и деньги. Судить, содержать в тюрьме, вешать.

– Он просто выходит на улицу и стреляет в людей?

– Стреляет он по одному разу. Из пистолета сорок пятого калибра. В затылок. Всегда точно.

Глаза Барбары вылезли из орбит.

– И он преподает в школе?

– Математику.

Барбара посмотрела на Флетча.

– Если он...

– Пожалуйста, не продолжай, – мягко оборвал ее Флетч.

Пока они ели, Флетч то и дело поглядывал на гиганта, читающего газету. Его лысая голова напоминала булыжник, который пришлось бы объезжать, попади он на дорогу.

– Вы работаете в газете? – спросил Карр.

– Да.

– Это хорошо. И что для газетчика самое важное?

– Быстрые ноги.

– И какая вам выгода от этой работы?

– Могу рассчитывать на роскошный некролог.

Карр повернулся к Барбаре.

– А вы?

– Я работаю в бутике. Продаю галифе.

– Галифе? Мой бог, странная у вас, американцев, мода.

– Как самочувствие? – спросил Карр, когда их тарелки опустели.

– Жарко, – пожаловалась Барбара.

Флетч оттянул горло свитера.

– Жарко.

– Здесь совсем не жарко, знаете ли, – возразил Карр. – Мы на высоте пять тысяч футов над уровнем моря.

– Склоны, однако, совсем сухие. И не хватает снега.

– Я имел в виду ваше общее самочувствие. Смену часовых поясов и так далее.

– У меня тело, словно чужое, – пожаловалась Барбара.

– День мы переживем, – добавил Флетч. – Надо сразу переходить на местное время, а не то мы не сможем перестроиться до отъезда.

Карр на мгновение задумался.

– Раз уж ваш отец так и не появляется... Как бы это сказать? Вы же репортер.

– Его здесь нет. И это не новость.

– Мне нужно съездить в одно место. По своим делам, – неожиданно лицо Карра покраснело. – Вы, я вижу, люди непредубежденные. То есть вас не смущает тот факт, что английский – не единственный в мире язык, а есть еще и суахили. Вы даже пытаетесь выучить несколько слов, – Барбара пристально смотрела на Карра, не понимая, к чему тот клонит. – У меня назначена встреча. Необычная встреча, – он вздохнул. – Ваш отец вот не пришел, а я не прийти не могу, – он почесал ухо. – Меня ждет местная колдунья.

– Колдунья, – повторил Флетч.

– Колдунья, – повторила Барбара.

– У меня возникли трудности, – Карр не смотрел ни на Флетча, ни на Барбару. – Кое-что никак не получается. Вот мне и нужно разобраться, в чем тут дело.