Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность - [32]

Из проведенного нами весьма краткого анализа произведений наиболее крупных христианских богословов первых веков нашей эры видно, что им была присуща глубокая убежденность в актуальности, т. е. реальности описываемых в Священном Писании событий, связанных со вторым пришествием Спасителя, скорым апокалиптическим концом неправедного мира и наступлением для праведников на земле тысячелетнего Царства Божия. Такая форма апокалиптических и миленаристских верований христианских авторов поэтому может быть названа актуальной эсхатологией. Приверженность большинства христианских авторов к актуальной эсхатологии, их вера в реальность библейских пророчеств о земном царстве Божьем во многом объясняется социальной базой христианских общин в первые века нашей эры, большую часть которых составляли рабы, вольноотпущенники, ремесленники, люмпен- пролетариат империи, находившиеся в самом низу римского общества, в полной мере испытавшие все тяготы социального и национального гнета и потому решительно не приемлевшие существовавшего в то время порядка вещей, преисполненные ненависти к нему, ждавшие как его неминуемой гибели в самое ближайшее время, так и возникновения новых мировых порядков, соответствовавших нормам царства небесного на земле.

Однако уже в третьем веке после рождения Христова социальный состав христианских общин в значительной степени изменился. Уже во второй половине 2 в. н. э. христианские писатели, не отрицая того, что основную массу членов общин составляют бедные, незнатные, рабы и вольноотпущенники, тем не менее указывают на факт наличия в их составе людей «благородных» и состоятельных. В Деяниях, например, говорится о каждом случае обращения таких людей, как проконсул Кипра Сергий Павел (Деян., XIII, 7-12).

Ориген в своих возражениях Цельсу отмечает, что «при значительном количестве вступающих в христианство можно указать людей богатых, даже несколько высокопоставленных мужей, женщин, известных своей изысканностью и благородством…».137 Христианский историк церкви Евсевий писал, что «уже и в Риме многие, по богатству и происхождению, знаменитые граждане целыми семействами и со всем родством обращались ко спасению».138 Наконец, Тертуллиан, обращаясь к верхам римского общества, говорил, что «мы (христиане – авт.)… наполняем все: ваши города, острова, замки, пригороды, советы, лагери, трибы, декурии, двор, сенат, форум: предоставляем вам одни только ваши храмы».139 Конечно, необходимо учитывать тот факт, что Тертуллиан писал это слова в целях доказательства привлекательности и силы христианского учения, однако очевидно, что в его словах имеется доля истины и что уже в конце II в. н. э. неимущие и рабы перестали определять социальный портрет христианских общин.

Представители высших слоев общества, обратившиеся в новую веру, в скором времени стали занимать в христианских общинах если и не господствующее, то по крайней мере весьма и весьма влиятельное положение. Этому способствовали два фактора. Во-первых, обладая значительным состоянием, такие неофиты, используя его в благотворительных целях, ставили в материальную зависимость от себя массы рядовых и бедных членов общины. Во-вторых, богатые христиане обыкновенно были весьма образованными людьми, в силу чего они и брались за теоретическую и литературную обработку христианского учения. Ведь религиозные образы, идеи и эмоции, которые возникли и получили распространение в широких массах, оформлялись и выражались через посредство христианских богословов, мыслителей, авторов всевозможных посланий, апологетических произведений, многочисленных комментариев к книгам Священного Писания. Пройдя же сквозь призму восприятия и через литературное оформление образованных богословов – идеологов нового учения, эти идеи и образы претерпевали значительную метаморфозу. Неофитам из богатых и привилегированных слоев римского общества последнее вовсе не представлялось столь уж плохим и мерзким, как это считали бедные и угнетенные слои этого же общества. В связи же с тем, что формированием христианского вероучения, начиная с конца III в. все более и более активно стали заниматься именно профессиональные и образованные богословы, по своему происхождению принадлежавшие к имущим слоям общества, актуальная эсхатология первых христиан все более и более стала подвергаться критике. Окончательно отторгла Церковь апокалипсизм и милленаризм первых христиан в тот момент, когда она получила статус государственной. Хирургом, подвергшим учение первых христиан довольно сложной и болезненной операции – удалению из него эсхатолого-милленаристских идей, был знаменитый Августин гиппонский.

Св. Августин столкнулся с поистине весьма сложной задачей. Ведь ожидание скорого конца мира и второго пришествия Спасителя пронизывало все тексты Священного Писания, изменить которые Августин был не вправе. У него был лишь один путь – прокомментировать эти тексты по-иному, не так, как их понимали первые христиане. Св. Августин и использовал эту свою единственную возможность избавить Церковь от актуальной эсхатологии раннехристианских авторов. Актуальную эсхатологию св. Августин заменил аллегорической эсхатологией, в которой хилиазму не оставалось места.