Эсэсовцы под Прохоровкой. 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в бою - [67]

Между Паулем и Петером на позицию вышли два станковых пулемета. И когда они открыли огонь, гренадеры с холмов перешли в контратаку. Они хорошо продвинулись до двух подбитых «Тигров». Блондин задыхался. Эрнст сплюнул, выругался и показал на танк, стоявший ближе к хатам. За его кормой лежал танкист и махал обеими руками. В руинах домов поднимали пыль падающие снаряды. Станковые пулеметы стреляли не переставая.

— К танку! — крикнул Эрнст.

Они побежали под свист пуль. Танкист, обгоревший дочерна, как суданский негр, улыбнулся им, вращая глазами:

— Я уже думал, что вы не придете!

— Что случилось? — спросил Эрнст.

— Нашего старшенького задело. Лежит впереди у гусеницы.

— Да, а почему ты не прополз вперед и не помог ему?

Танкист блеснул зубами:

— Потому что потому.

Его штанина на левом бедре была разорвана. Повязка на нем грязная, темноокрашенная.

Метрах в двадцати перед «Тигром» взлетел столб пыли.

— Цыпленок!

Тот кивнул.

— Копай окоп в стороне от танка. Если в него попадет, он взлетит на воздух!

Блондин пробрался к неглубокой лощинке. Низкий кустарник и сорная трава. Он отдернул руку и выругался. «Крапива! Вот дрянная трава! Растет по всему миру!» Он стал бросать лопатой выкопанную землю в крапиву. Потом перекатился и бросил четыре-пять лопаток пыли перед собой. Перевернулся на живот, довольно улыбнулся и посмотрел на «Тигр».

— Ты не ранен? — У Камбалы были очень озабоченные глаза.

— Ложись, Пимпф! — крикнул Блондин, увидев, что Длинный задержался на бегу, чтобы глянуть на Камбалу. Пулеметная очередь затрещала по кустам и подняла фонтанчики пыли на бруствере.

— Все в порядке, Камбала! Эрнст притащит сюда командира из подбитого танка. Давай, вперед! Мы сейчас догоним.

У хат ударили автоматные очереди, раздались взрывы ручных гранат.

— Проваливай, Камбала! Мы уже у хибарок. — И, когда Камбала уже вскочил, вдогонку ему крикнул:

— Следи за Пимпфом!

Танкист снова показал белые зубы и сказал:

— Поторопись, приятель, иди, помоги!

Эрнст был у танка. Какой-то человек приподнялся перед мюнхенцем на локте и улыбнулся Блондину. Тот постучал себя по каске и сказал:

— И вам тоже доброго дня. — И подумал в тот же момент: «Странно, как я дошел до того, чтобы пожелать доброго дня, когда он такой дрянной. И, кроме того, я должен был сказать что-то военное: или „Хайль Гитлер!“, или еще что-то…»

— Бери здесь, Цыпленок, ранение в плечо.

Сильно пригнувшись, они потащили стонущего от танка, и успели вовремя! Рядом с «Тигром» разорвался еще один снаряд. Танкист-роттенфюрер блеснул зубами:

— Привет, шеф, все в порядке?

Тот молча кивнул. Ручьи пота блестели на бледном лице. Коротко стриженные светлые волосы облепили голову. Рыцарский крест висел косо. Он попытался улыбнуться, сказав:

— Спасибо, парни!

Мощный взрыв прервал его. Башня «Тигра» отлетела в сторону, и командир танка сухо констатировал:

— Был на волоске.

При этом он посмотрел на Блондина:

— Мы с тобой раньше не встречались?

Блондин улыбнулся: Рыцарский крест, «ты», так это тот женоподобный танкист из…

— Так точно, оберштурмфюрер! Мы с вами разговаривали после оборонительного рубежа с дотами.

— Так это был ты? — усмехнулся командир танка. — Йохен угостил еще тебя шоколадом из сухого пайка, да?

— Йохен? — переспросил Блондин.

— Был наш механик-водитель. — Лицо роттенфюрера стало серьезным, он движением головы указал в сторону останков танка.

Эрнст крепко завязал повязку и улыбнулся:

— В порядке, оберштурмфюрер. На плечо наложат гипс, а голень заживет. Даже еще сможете водить.

Командир танка рассмеялся:

— Пока все вылечат, будем уже в Курске, и война кончится!

Еще смеясь, он сказал:

— Ваши фамилии и рота?

Эрнст и Блондин взяли оружие, осмотрели, проверяя, окопчик, назвали свои фамилии и подразделение. Роттенфюрер снова улыбнулся своей прежней сверкающей улыбкой:

— Момент, вы, двое! — Он порылся в своей танкистской куртке. — Здесь, приятели, одна пачка от шефа и одна от меня! Счастливо вам, и — спасибо!

Они спрятали сигареты, и Эрнст проворчал:

— Давай, Цыпленок, а то еще получим по заднице за дезертирство!

Когда они выпрыгивали из укрытия, оберштурмфюрер улыбнулся.

Между остатками стен огонь пехоты был слабее. Эрнст доложил командиру отделения, и тот отправил его сразу к самому дальнему дому справа, где санитары перевязывали раненых. Сильный огонь танковых пушек слышался слева и справа от их новой позиции. Солдаты сидели в руинах между кучами щебня и трупами, снаряжая ленты и магазины. Первые артиллерийские снаряды легли далеко. Гренадеры подыскивали себе укрытия, секторы стрельбы и ждали. Следующий снаряд разбил в пыль угол дома.

— Пауль, слева!

Ханс поспешил к Йонгу, который взял две пулеметные ленты из ящика и повесил себе на шею. Пауль бросил свой пулемет на бруствер. Раздался тонкий свист и грохот взрыва. Пауль выпустил из рук приклад и повалился назад.

— Проклятие! Этого еще не хватало! — Ханс оттащил его назад и обратился к Йонгу:

— Посмотри, что с ним!

Потом поставил прямо покосившуюся сошку и открыл огонь.

Йонг ощупал своего друга, ничего не нашел, только на крае каски справа была вмятина. Когда Пауль открыл глаза, Йонг вздохнул.