Есенин - [28]

Но Чернявский знал не все. Однажды, придя домой, Зинаида Николаевна застала в комнате полный разгром: на полу валялись раскрытые чемоданы, вещи смяты, раскиданы, повсюду листы исписанной бумаги. Топилась печь, Есенин сидел перед нею на корточках и не сразу обернулся — продолжал засовывать в топку скомканные листы. Но вот он поднялся ей навстречу. Такого лица она у него еще не видела. Посыпались ужасные, оскорбительные слова — она не знала, что он способен их произносить. Она упала на пол — не в обморок, просто упала и разрыдалась. Он не подошел. Когда поднялась, он, держа в руках какую-то коробочку, крикнул: «Подарки от любовников принимаешь?» Швырнул коробочку на стол… Они помирились в тот же вечер. Но, перешагнув какую-то грань, восстановить прежние отношения уже невозможно. В их бытность в Петрограде крупных ссор больше не случалось. Но если Есенину что-то не нравилось, он уже мог оскорбить жену.

Грубые ссоры продолжались. Однажды, когда Есенин в очередной раз назвал ее нецензурным словом, она, не выдержав, в ответ обозвала этим словом его самого. Есенин схватился за голову: «Зиночка, моя тургеневская девушка! Что же я с тобой сделал?!»

Дар поэта — ласкать и корябать.

Роковая на нем печать.

— это будет сказано позже. Когда за Есениным уже прочно закрепится «дурная слава» «охальника и скандалиста». Но «роковая печать», как все в человеческой жизни, проявилась не вдруг. Вспомним его давнее письмо Марии Бальзамовой: «Если я буду гений, то вместе с этим буду поганый человек». Быть может, в 1917 г. кто-нибудь и сомневался в его гениальности, но не Сергей Есенин. Это не значит, что он сознательно давал себе нравственные поблажки. Просто «гений» и «роковая печать» одновременно разрывали его изнутри.

В марте 1918 г. советское правительство приняло решение перенести столицу из Петрограда в Москву. Туда же, естественно, перебрался и Наркомат продовольствия. А с ним и Зинаида Райх. Через некоторое время за ней последовал Есенин. Он возвращался в Москву с радостью:

Я люблю этот город вязевый,

Пусть обрюзг он и пусть одряхл.

Золотая дремотная Азия

Опочила на куполах.

(Как не похоже на Москву современную!) К Петербургу же — несмотря на все хорошее — он так никогда и не прикипел душой.

* * *

Согласно домостроевским правилам женщина обязана рожать. И Есенин потребовал этого от жены. Что ж, она не возражала. Но благоразумно решила рожать в Орле: родители помогут с ребенком, а муж вряд ли. Не нам судить ее решение, но именно после отъезда Зинаиды Николаевны, оставшись один, Есенин начинает пить всерьез. «Основное в Есенине — страх одиночества», — писал знавший его лучше других А. Мариенгоф. На похоронах поэта его мать бросит бывшей невестке — «Ты виновата!» Что, конечно, было несправедливо. Виноватых — не счесть.

В июне 1918 г. родилась девочка — Таня. Но, как и в случае с Анной Изрядновой, ребенок не только не скрепил семейные узы, но, напротив, содействовал их разрушению. Татьяна Сергеевна в своих воспоминаниях пишет, что первый год своего существования она жила с матерью и отцом. И только через год Зинаида Николаевна — после очередной ссоры — уехала в Орел. Однако это противоречит другим свидетельствам, авторы которых, в отличие от Татьяны Есениной, могут помнить события этого года. Кто-то говорит о том, что, живя этот год в Москве (но не под одной крышей с мужем), Зинаида Николаевна часто уезжала в Орел, кто-то, наоборот, жила в Орле и иногда приезжала в Москву, одна или с дочкой. Так или иначе, девочка видела отца с большими перерывами и раз от раза забывала его — не хотела садиться на колени к чужому дяде и ласкаться с ним. Это не способствовало чувству Есенина к дочери.

В «Автобиографии» Есенин писал: «В 1917 г. произошла моя первая женитьба на 3. Райх. В 1918-м я с ней расстался». Очевидно, Есенин считал себя семейным человеком только в то время, когда жил с Зинаидой Николаевной под одной крышей, то есть до ее отъезда в Орел. Однако отношения на этом не закончились. Она продолжает трогательно заботиться о том, кого по-прежнему называет своим мужем. Из Орла пишет Андрею Белому: «Дорогой Борис Николаевич! Посылаю Вам коврижку хлеба, если увидите Сережу скоро — поделитесь с ним».

А он просит ее вернуться в Москву. Сохранилось письмо от 18 июня 1919 г.: «Зина! Я послал тебе вчера 2000 руб. Как получишь, приезжай в Москву». Неизвестно, как отнеслась Райх к этой просьбе, но в конце октября этого же года она была вынуждена в спешке бежать из Орла. Город заняли деникинцы — узнай они о ее эсеровском прошлом, ей бы несдобровать.

Несмотря ни на что, они любили друг друга. Только каждый по-своему. На вопрос: «кого же любил Есенин?» Мариенгоф отвечает так: «Больше всех он ненавидел Зинаиду Райх […]. Вот ее, эту женщину, которую он ненавидел больше всех в жизни, ее — единственную — и любил». Сам Есенин в конце жизни будет говорить, что любил двух женщин: Зинаиду Райх и Айседору Дункан. И иногда при этом добавлять: «Я двух женщин бил, — Зинаиду и Изадору, и не мог иначе, для меня любовь — это страшное мучение, это так мучительно. Я тогда ничего не помню…»