Есенин: Обещая встречу впереди - [41]
Клюев искренне верил тогда, что соколик — в его тёплой и заботливой тени.
Есенин, сознавая огромность дара Клюева, наоборот, видел его своей тенью.
Ведомый интуитивным, но безупречным чувством, Есенин точно знал, кто и до какой поры ему нужен: кого оттеняет он, кто оттеняет его и когда можно будет всех их спокойно оставить.
Городецкий уже, пощипывая усы, грустил и смаргивал: как же так вышло — отчего он на обочине? Может быть, даже строил планы отмщения. Но что он мог? — Увы, ничего. Самые славные свои годы Городецкий уже прожил.
Клюев суетился и придумывал, как бы придержать Серёженьку возле себя ещё — недельку, а то и годочек.
На счастье Клюева, продолжались заботы об армейской службе: Ломан всерьёз вознамерился показать двух «парешков» великой княгине Елизавете Фёдоровне.
Специально для этого им пошили новые боярские костюмы — бархатные длинные кафтаны, шёлковые голубые рубахи, золотисто-коричневые сапоги.
Наряды эти характеризовали не только Есенина и Клюева, но и великую княгиню. Она возжелала взглянуть на людей из народа — ну вот, пожалуйста, два молодца с ярмарочных открыток. Даже разговаривать умеют, причём стихами. Прозой, возможно, вообще не говорят.
С сестрой царицы, великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, Клюев и Есенин увиделись 12 января.
Среди прочих гостей были художники Виктор Васнецов и Михаил Нестеров.
Есенин вёл себя соответственно случаю: выступал старательно, говорил мало, изображал светлого отрока.
Нестеров вроде бы должен был в Есенине узнать одного из персонажей своих великих картин, но, делая записи по итогам встречи, назвал его «слащавым».
Великая княгиня подарила поэтам по Евангелию и серебряные образки с изображениями иконы Покрова Пресвятой Богородицы и праведных сестёр Марфы и Марии.
И это тот самый Есенин, что написал антимонархические поэмы «Марфа Посадница» и «Ус»! Социалист, участвовавший в революционной работе, бегавший от жандармов по чердакам и распространявший запрещённую литературу!
Иные скажут: так не хотел на передовую, что решил поступиться убеждениями.
Дело, конечно, было не только в Есенине.
Русское общество традиционно переменчиво.
В мае 1895 года поэт Валерий Брюсов записывал: «Замечательно патриотично настроена теперь публика. На журнал, где в приложениях нет портрета государя, и не подписываются». Десять лет спустя, в 1905-м, журнал, где имелся бы портрет государя, публика сочла бы зазорным брать в руки.
Однако уже в 1913-м российская общественность участвовала в огромных праздничных шествиях в честь трёхсотлетия царского дома Романовых.
С началом войны ощущение необходимости социального примирения охватило колоссальную часть нации. Многие были искренне уверены: кровь 1905 года искуплена общей бедой 1914-го; казаки, бившие студентов нагайками, и рабочие, стрелявшие в жандармов, должны простить друг друга. И прощали ведь, и сидели в одних окопах.
Поэты старшего поколения, не так давно сочувствовавшие революции, — и Брюсов, и Бальмонт, и Блок, и Сологуб, — на какое-то время будто бы вовсе забыли прежний пафос.
Но и это положение вещей уже менялось: война затягивалась, патриотический подъём затухал, тем более что заметная часть литературного и журналистского истеблишмента, обитатели и держатели петроградских салонов как презирали монархию и всё с нею связанное, так и не перестали презирать.
Наконец, продолжали свою работу профессиональные революционеры и подпольщики, ещё год назад бывшие самыми близкими есенинскими приятелями.
Однако отличие Есенина и от первых, и от вторых было очевидным: более всего он болел не за европейские «образцы», как первые, и не за революцию, как вторые, но за свою крестьянскую Русь.
Он уже написал к тому времени:
Полковник Ломан пригласил Есенина в создаваемое им в те дни Общество возрождения художественной Руси, поддерживаемое царской фамилией.
На поэта это подействовало.
Если бы всерьёз существовал выбор между петроградским аристократом, разглядывающим крестьянского сочинителя в незримый лорнет, и монаршей властью, вдруг призвавшей мужика спасать трон, то Есенин всерьёз задумался бы, с кем он.
Когда Есенина начали «подавать» при дворе, он, кажется, менее всего переживал, что о нём скажут в прогрессивных кругах, зато внутренне веселился:
— Эка куда тебя закатило, яблочко рязанское, — перед великой княгиней стихи читаешь, не чудо ли!
Клюев же играл ещё сложнее.
Елизавета Фёдоровна Гришку Распутина ненавидела — Клюев об этом знал.
Спустя полтора десятилетия Клюев прямо сообщит: «Распутин мне дорогу перешёл. Кабы не он — я был бы при царице».
Быть может, Клюев додумал эту коллизию постфактум. Но, скорее всего, этот амбициозный человек действительно видел себя в подобном раскладе. Заодно втягивал туда Есенина, ни о чём таком не ведавшего.
В середине января полковник Ломан обратился с рапортом к начальнику Генштаба, испрашивая разрешение принять 14 санитаров в команду Царскосельского военно-санитарного поезда № 143.
«О лицах для означенного пополнения я войду с представлением, в зависимости от подбора людей, соответствующих потребностям поезда Её Величества, действиями коего Государыня Императрица непосредственно, ближайшим образом изволит интересоваться», — писал Ломан, тем самым давая понять, что рапорт его надо удовлетворить немедленно.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень.
Второй роман одного из самых ярких дебютантов «нулевых» годов, молодого писателя из Нижнего Новгорода, финалиста премии «Национальный бестселлер»-2005 станет приятным открытием для истинных ценителей современной прозы. «Санькя» — это история простого провинциального паренька, Саши Тишина, который, родись он в другие времена, вполне мог бы стать инженером или рабочим. Но «свинцовая мерзость» современности не дает ему таких шансов, и Сашка вступает в молодежную революционную партию в надежде изменить мир к лучшему.Классический психологический роман, что сегодня уже само по себе большая редкость, убедительное свидетельство тому, что мы присутствуем при рождении нового оригинального писателя.
Не совсем понятно, что делать с Прилепиным, по какому разряду его числить. У нас такой литературы почти не было.Проза Прилепина вызывает желание жить — не прозябать, а жить на всю катушку. Еще десяток таких романов, чтобы уж самых ленивых и безграмотных проняло, — и России не понадобится никакая революция.Дмитрий Быков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захар Прилепин – прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий “Большая книга”, “Национальный бестселлер” и “Ясная Поляна”. Автор романов “Обитель”, “Санькя”, “Патологии”, “Чёрная обезьяна”, циклов рассказов “Восьмёрка”, “Грех”, “Ботинки, полные горячей водкой” и “Семь жизней”, сборников публицистики “К нам едет Пересвет”, “Летучие бурлаки”, “Не чужая смута”, “Взвод”, “Некоторые не попадут в ад”. “Ополченский романс” – его первая попытка не публицистического, а художественного осмысления прожитых на Донбассе военных лет.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод». «И мысли не было сочинять эту книжку. Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным. Сам себя обманул. Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу. Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Эрнст Иоганн Бирон — знаковая фигура российской истории XVIII столетия. Имя удачливого придворного неразрывно связано с царствованием императрицы Анны Иоанновны, нередко называемым «бироновщиной» — настолько необъятной казалась потомкам власть фаворита царицы. Но так ли было на самом деле? Много или мало было в России «немцев» при Анне Иоанновне? Какое место занимал среди них Бирон и в чем состояла роль фаворита в системе управления самодержавной монархии?Ответам на эти вопросы посвящена эта книга. Известный историк Игорь Курукин на основании сохранившихся документов попытался восстановить реальную биографию бедного курляндского дворянина, сумевшего сделаться важной политической фигурой, пережить опалу и ссылку и дважды стать владетельным герцогом.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.