Есенин: Обещая встречу впереди - [14]
Александр Никитич, что ни говори, был примером положительным: за семью свою болел более всего; местом приказчика дорожил, показал себя в лавке, как вспоминают, исключительно честным человеком — никогда не присвоил и копейки; жил терпеливо и последовательно. Любить его жена так и не научилась, но уважала.
Уговорила Сергея написать отцу, и, если Александр Никитич согласится, школу можно будет оставить.
Не подавая вида, мать Сергеем любовалась: когда уходил, запомнила сестра Катя, всегда выглядывала в окно. Складный, через год женить можно. Крестьянский труд не любит — но ничего, к отцу уедет, найдёт себе дело. Но жену ему хотела только константиновскую. Татьяна Фёдоровна вольно или невольно, несмотря на всё ею самой пережитое, предполагала, что теперь и её сноха воспроизведёт тот же оборот жизни. Все так живут.
В ожидании ответа отца Сергей вернулся к учёбе.
Отец бросать школу запретил. То им развод подавай, то учиться не хотят. Как будто не жить, а на праздник пригласили.
Так Сергей и доучился до самого лета.
Дом Есениных, оставленный в наследство, надолго бабку Грушу не пережил. В 1910 году случился пожар, и он сгорел. Пришлось строить новый.
Сергей и про пожар не вспоминал: целый дом пропал, со всем добром; огромное событие, катастрофа. Но нет — сгорел и сгорел. Не было в нём счастья.
В 1911 году, 16 марта, родилась вторая сестра Есенина, Александра.
17 марта её крестили, а 18-го умер помещик Кулаков.
Всё принадлежавшее ему унаследовала дочь, Лидия Ивановна Кашина — будущая Анна Снегина.
Есенин смирится со своей учёбой и будет тянуть эту лямку, тем более что у него, наконец, появится настоящий сердечный товарищ — Гриша Панфилов, готовый слушать стихи Сергея, говорить о них и щедрый на одобрение.
С остальными соучениками отношения складывались примерно так, как описал Есенин Панфилову: «Я поспешил поскорее убраться из этого ада, потому что я боялся за свою башку. Всё-таки мне зло сделал Епифанов, он облил сундук керосином… На глупые выходки Тиранова я смотрю как на сумасшествие… А Яковлев настоящий идиот… А Калабухов самая дрянь и паскуда».
«Одна семья»!
Есенин взрослеет, начинаются пубертатные скачки. Вместе очаровательного мальчишки вдруг является претенциозный и обидчивый подросток — совершенно не деревенского типа, с заявкой на небывалую свою будущность, впрочем, по-прежнему ничем не подкреплённой: стихи, которые он сочиняет в те годы, плохи и подражательны.
Будущего Есенина в них не предвещает ничто.
Сестра Катя: «Дома он погружался в свои книги и ничего не хотел знать. Мать и добром, и ссорами просила его вникать в хозяйство, но из этого ничего не выходило».
Сам совершенно спокойно отписывает Грише 7 июля 1911 года: «У нас все уехали на сенокос. Я дома. Читать нечего, играю в крокет».
Все уехали на сенокос! Все! А этот играет в крокет — в разгар лета, когда мужики вкалывают до седьмого пота, потому как в народе говорят: летний день зимний месяц кормит.
«Что же, дайте косу, я вам покажу…» — ну да.
Иногда в доме отца Иоанна ставили спектакли, и Есенин с удовольствием играл.
20 декабря 1911 года умерла вторая бабушка Сергея — добрейшая Наталья Евтихиевна.
Детство на глазах отчаливало — а взросление никак не наступало.
Есенин непрестанно шлёт свои вирши Панфилову и треплет его:
— Куда отправить для публикации, подскажи, товарищ дорогой; пора уже публиковаться, пора становиться знаменитым.
Панфилов однажды сказал, что в стихах Сергея уже почти чувствуется пушкинская сила, — он верил.
Изводил своими сочинениями и учителя Хитрова: без приглашения являлся к нему домой, читал, просил хоть какого-то отклика, но лучше, конечно, похвалы. Переписал стихи в две тетрадки и оставил учителю на память.
Ученики школы в Спас-Клепиках уже в голос издевались:
Не спасало даже то, что во всём ином Есенин оставался заводилой, поведение у него было самое худшее среди всех учеников — Хитров подтверждает.
Или ещё пример, о котором рассказывает соученик Хобочев: «…больше других любил кататься на коньках, и хотя я был сильней его, но Сергей на льду почти всех перегонял».
Пастушок, возможно, и догадывался, что сочинение стихов вполне может восприниматься мужским сообществом как занятие нелепое, как вид слабости; но желание признания и внимания было многократно, несравнимо сильнее.
Позже Есенин забыл, что оставил у Хитрова много детских стихов, — или был уверен, что они потерялись; но учитель всё сохранил. Если бы выбросил — получилось бы, что Есенин шагнул в поэзию с первой строки сложившимся автором (у Маяковского, между прочим, всё обстоит именно так, потому что его пробы пера пропали без вести).
А у Есенина из собрания в собрание кочуют «Солнца луч золотой / Бросил искру свою / И своей теплотой / Согрел душу мою» и «Покойся с миром, друг наш милый, / И ожидай ты нас к себе. / Мы перетерпим горе с силой, / Быть может, скоро и придём к тебе» — в общем, «мою — свою», «к себе — к тебе»: с чужого голоса пересказанное неловкими, непослушными словами.
Был ещё другой случай того же порядка, сгодившийся бы для рассказа Борхеса. Летом 1912 года молодая девушка Мария Ильина и её брат Сергей ехали на поезде в Рязань. В одном вагоне с ними оказался неизвестный юноша, с которым разговорились: его тоже звали Сергеем. По дороге они стремительно сдружились и тут же позвали симпатичного семнадцатилетнего парня к себе ночевать — тот, видимо, признался, что едет в никуда и в Рязани у него родственников нет. Два Сергея всю ночь проговорили. Утром невыспавшийся, но полный надежд гость отправился по рязанским редакциям — понёс туда свои стихи.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень.
Второй роман одного из самых ярких дебютантов «нулевых» годов, молодого писателя из Нижнего Новгорода, финалиста премии «Национальный бестселлер»-2005 станет приятным открытием для истинных ценителей современной прозы. «Санькя» — это история простого провинциального паренька, Саши Тишина, который, родись он в другие времена, вполне мог бы стать инженером или рабочим. Но «свинцовая мерзость» современности не дает ему таких шансов, и Сашка вступает в молодежную революционную партию в надежде изменить мир к лучшему.Классический психологический роман, что сегодня уже само по себе большая редкость, убедительное свидетельство тому, что мы присутствуем при рождении нового оригинального писателя.
Не совсем понятно, что делать с Прилепиным, по какому разряду его числить. У нас такой литературы почти не было.Проза Прилепина вызывает желание жить — не прозябать, а жить на всю катушку. Еще десяток таких романов, чтобы уж самых ленивых и безграмотных проняло, — и России не понадобится никакая революция.Дмитрий Быков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захар Прилепин – прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий “Большая книга”, “Национальный бестселлер” и “Ясная Поляна”. Автор романов “Обитель”, “Санькя”, “Патологии”, “Чёрная обезьяна”, циклов рассказов “Восьмёрка”, “Грех”, “Ботинки, полные горячей водкой” и “Семь жизней”, сборников публицистики “К нам едет Пересвет”, “Летучие бурлаки”, “Не чужая смута”, “Взвод”, “Некоторые не попадут в ад”. “Ополченский романс” – его первая попытка не публицистического, а художественного осмысления прожитых на Донбассе военных лет.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод». «И мысли не было сочинять эту книжку. Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным. Сам себя обманул. Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу. Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали.
Книга посвящена 110-летию со дня рождения уникального человека, Якова Серебрянского, который много лет обеспечивал безопасность нашей Родины на незримых фронтах тайной войны, возглавлял особую разведывательно-диверсионную группу при наркоме НКВД.Ложно обвиненный, побывавший и «врагом народа», и «государственным изменником», Яков Исаакиевич, несмотря ни на что, всю жизнь посвятил важнейшему делу обеспечения государственной безопасности своей Родины. И после реабилитации в его биографии все же осталось огромное количество загадок и нестыковок, часть которых авторы постарались раскрыть в данном повествовании.Основанное на редких и рассекреченных документах, а также на уникальных фотоматериалах из личного архива, издание рассказывает и о самой эпохе, и о всей стране, живущей под грифом «совершенно секретно».Данное издание выходит также под названием «Легенда Лубянки.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Эрнст Иоганн Бирон — знаковая фигура российской истории XVIII столетия. Имя удачливого придворного неразрывно связано с царствованием императрицы Анны Иоанновны, нередко называемым «бироновщиной» — настолько необъятной казалась потомкам власть фаворита царицы. Но так ли было на самом деле? Много или мало было в России «немцев» при Анне Иоанновне? Какое место занимал среди них Бирон и в чем состояла роль фаворита в системе управления самодержавной монархии?Ответам на эти вопросы посвящена эта книга. Известный историк Игорь Курукин на основании сохранившихся документов попытался восстановить реальную биографию бедного курляндского дворянина, сумевшего сделаться важной политической фигурой, пережить опалу и ссылку и дважды стать владетельным герцогом.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.