Ерундовина - [2]

-- Послушайте, Воткинс, мне кажется, в этом фильме не было трупа. О каком теле вы говорите?

-- Я говорю про девушку, танцовщику.

-- Я с самого начала понял, что у неё проблемы с полицией, так оно и оказалось.

-- Хламс, вы в своем репертуаре. Но ведь это же был развлекательный фильм, а не детектив. Никаких загадок!

-- Не скажите, Воткинс.

-- Что же было загадочного в этом фильме?

-- Сестра этого эксцентричного молодого человека, афроамериканца. У которого прическа была в виде множества косичек. Загадка в том, почему она, купив мотоцикл, не разу не проехала на нём...

-- Разве у него была сестра?

-- А кто, по-вашему, делал ему эту прическу?

-- Да кто угодно! Хотя бы он сам.

-- Такую прическу сам себе не сделаешь.

-- Ну, возможно, он её сделал в парикмахерской.

-- Да что вы! Этот юноша трижды вспомнил о том, что заплатил за кофе, которое выпила девушка, где уж ему тратиться на парикмахерскую.

-- Может быть, ему прическу сделала подружка.

-- У него было множество подружек, которых он постоянно менял, а прическа не менялась. Эта прическа активно формировала его имидж. Будь вы правы, сменив подружку, он, поменял бы и прическу.

-- Но, Хламс, почему именно сестра? Может быть мать, тётушка, да кто угодно!

-- Сестра, причем лет на пять старше его, от того же отца, но от другой матери, от белой женщины с рыжими волосами. Сестра проживает отдельно, не замужем, детей нет, отец снова в разводе, проживает в другом городе, мать арендовала сыну мастерскую в надежде, что он сделает карьеру на поприще художника, но он предпочитает танцевать.

-- Я бы сказал, поразительно, Хламс, но в данном случае позвольте посмеяться над вами. Мы смотрели художественный фильм, и вероятнее всего автор и не помышлял о каких-либо биографических подробностях этого второстепенного персонажа.

-- В таком случае, либо вы не правы, Воткинс, и автор досконально проработал эту сюжетную линию, либо в основу фильма лег случай из реальной жизни.

-- К счастью, Хламс, мы можем легко выяснить, кто из нас прав. Я знаком с автором сценария этого фильма.

-- Ну, так позвоните ему.

-- Непременно.

* * *

-- Хламс, поразительно, но вы оказались правы. Сюжет написан по реальным событиям, его знакомый, как раз этот парень, рассказал ему эту историю. Он имеет сестру, старше его на пять лет, которая купила мотоцикл, но не пользуется им, её мать - белая, с рыжими волосами, арендовала ему студию. Вы провидец, Хламс!

-- Всё элементарно, Воткинс. И всё это можно выяснить по одной только прическе. Мой метод не даёт осечки.

-- Меня смущает только одно обстоятельство, Хламс.

-- Какое?

-- Тот парень, что послужил прототипом... он бреет голову наголо...

Сопротивление

Как не хотелось утром рано вставать!.. Ужас! Одеваться, завтракать, идти на работу... Умывание не стоило даже упоминать - такое это было кощунственное действо, как оно казалось теплому и сонному Хмыку Крякичу.

И всё же он встал. Умывание приятно взбодрило, Хмык Крякич нарезал колбасы, приготовил бутерброды, заварил кофе, открыл любимую книжку и углубился в чтение, сопровождаемое аппетитным чавканьем. Где-то к глубине мозга мелькнула мысль, что всё же замечательно, что он встал достаточно рано, чтобы немного почитать.

Как не хотелось закрывать книгу!... В борьбе с необходимостью Хмык Крякич одержал некоторую победу: читал до тех пор, пока ещё можно было надеяться не опоздать на работу, после чего резко захлопнул книгу, побросал посуду в раковину и стремглав помчался на улицу. Выходить на улицу не хотелось. Тем не менее, свежий морозный воздух слегка взбодрил Хмыка Крякича, так что под конец прогулки он уже начал получать от неё удовольствие. К сожалению, путь на работу занял не более четверти часа, так что волей-неволей Хмык Крякич вошел в здание и приступил в работе.

Хмык Крякич любил свою работу, поэтому настроение его постепенно улучшилось, и как раз, когда подъем его творческих сил достиг апогея, он с ужасом выяснил, что пропустил обеденное время. Перспектива остаться без обеда его не устраивала, так что он с неохотой прервал свою деятельность и помчался на обед.

Обедать было приятно, любимая книга вновь захватила его, так что оторваться от неё и отправиться вновь на работу было достаточно мучительно. Хмык Крякич преодолел и это нежелание и вновь отправился на работу.

Когда вахтер стал нетерпеливо стучать в кабинет Хмыка Крякича, он очень удивился. Однако, осознав, что уже десятый час вечера, нехотя засобирался домой.

Дома ужин затянулся по той же причине: книга оставалась интересной на протяжении двадцати страниц, и прервать чтение не было никакой возможности. Сил уже не было никаких, но следовало ещё принять душ. Усилием воли Хмык Крякич выдержал и это испытание. Мыться под теплой струёй было таким наслаждением, что выходить из-под неё не хотелось. С трудом Хмык Крякич заставил себя прервать это удовольствие и лег в постель. Не спалось. В голову лезли всякие мысли. Хмык Крякич взял книгу и стал читать. Вскоре глаза начали слипаться, книгу отложить не хотелось, и всё же Хмык Крякич закрыл её и погрузился в сон.

Наутро очень не хотелось вставать. Хмык Крякич подумал, что, вероятно, когда он был в материнской утробе, ему там было хорошо и тепло, и сытно, и уютно, и так не хотелось её покидать, так не хотелось...